— А-а-а-а-а-а-а-а! — Раздался истошный, испуганный крик, перешедший в визг.
Я почувствовал, как меня с силой вытолкнули на поверхность. Еще не понимая, что происходит, просто покрутил головой, пытаясь сориентироваться в пространстве и жадно вдохнул ночной воздух, попеременно то кашляя, то отплевываясь от воды.
Когда мозг насытился кислородом, и я стал более-менее соображать, то заметил в паре метров от себя русалку, которая, как ни странно, с осуждением смотрела в мою сторону, словно я в чем-то провинился перед ней.
Она не открывала рта, но я отчетливо услышал у себя в голове яростный шёпот.
— На тебе… ЕЕ… метка. Почему… не сказал?
Я даже сначала не понял.
— К-ка-кая м-метка? — Спросил заикаясь.
— Знак Морены. Ты погубил меня, человек. Она не простит, не забудет. Я посягнула на то, что принадлежит ей.
Опять что-то новенькое узнаю. Оказывается, на мне есть какой-то знак.
Погодите, что значит принадлежит? Я что, вещь, чтобы кому-то принадлежать?
— Эй… ты! — Крикнул я, вцепляясь взглядом в русалку, намереваясь получить ответы, даже позабыв, что стою по грудь в воде в мокрой одежде, посиневший от холода и дрожащий от пережитого шока.
Речная дева в ответ злобно глянула в мою сторону, а затем, махнув хвостом и обрызгав, мою и так мокрую с ног до головы тушку, исчезла под водой.
Чертыхнувшись про себя, начал выбираться на берег. Удалось, правда не с первой попытки. Мокрая одежда постоянно тянула обратно, не давая вылезти на сушу.
Как только оказался на траве, обхватил себя руками и свернулся в позе эмбриона. Двигаться не хотелось… от слова совсем. Хотелось зареветь: громко, истерично, но ведь я же мужик, а мужики не плачут, поэтому стиснул зубы и постарался успокоиться.
Кое-как принял сидячее положение, затем встал и шатаясь побрел в сторону автомобиля.
Хорошо, что взял с собой запасную одежду, а так недолго и воспаление легких подхватить.
Снял все мокрое, вытерся полотенцем, переоделся, встал в бойцовскую стойку и начал отрабатывать удары, вспоминая занятия юношеской секции, куда я ходил много лет подряд. Успехов на этом поприще я не достиг и поэтому забросил спорт, зато сейчас умение боксировать прекрасно помогло согреться, повышая тонус мышц и разгоняя тепло по телу.
Когда почувствовал, что уже начал потеть, остановился. Заглянул в салон, чтобы посмотреть время. Половина четвертого утра. Скоро начнет светать. Баранов со Спицей часов в пять поднимутся на рыбалку. Утренний клев самый лучший.
Нет уж, с меня хватит, нарыбачился выше крыши.
Стоп. Я даже застыл на месте от посетившей меня мысли.
А как же парни? Неужели за все время ничего не слышали? Ни моих возгласов, ни всплесков воды, ни хлопанья дверцы автомобиля. Да я сейчас вел себя, как слон в посудной лавке.
Вдруг с ними что-то случилось, пока я «плескался» в реке?
Подорвался к палатке друзей, с колотящимся от волнения сердцем заглянул внутрь и перевел дух.
Тихий храп раздавался из обоих спальных мешков. Это же надо так спать, чтобы абсолютно ничего не услышать.
По наитию потряс Витьку за плечо, но не получил никакой реакции.
— Эй, Баранов, проснись.
Друг как продолжал спать, так и остался, никак не реагируя на побудку.
По моей коже пробежал озноб. Дернулся в сторону, пытаясь растормошить Спицу. Бесполезно.
Да что же это такое?
Схватился за голову. Если с друзьями что-то случилось, никогда не смогу себе простить. То, что происходящее ненормально я понял сразу, только вот как исправить ситуацию не знал, поэтому просто выбрался на улицу и пошел разводить костер.
Когда запылали яркие искры уселся на бревно, устало потира лицо ладонями.
Уж лучше бы я в эту ночь отправился на очередное «свидание» с Мореной, чем оказался в объятиях русалки и подверг жизнь друзей опасности. Я мог сказать со стопроцентной уверенностью: не будь меня здесь, Витька с Пашкой не оказались бы в таком положении.
Оставалось лишь одно, ждать до рассвета. Ведь как известно, лучи солнца прогоняют тьму, так может и колдовство, насланное на парней, тоже уйдет вместе с ней.
Поднял глаза вверх, очень надеясь, что день будет солнечным и тучи не заволокут небо.
Почему они заснули? Кто или что усыпило моих друзей?
В голову лезла всякая дурь. Почему-то вспомнилось отравленное наливное яблочко. Чуть не подорвался с места, чтобы проверить наличие яблок среди захваченных с собой продуктов.
— Бред! Я не верю в сказки. — Прошептал сердито, убеждая себя, но отчетливо понимая, что после всего, что со мной приключилось, не верить — глупо.