— Не хотела тебя расстраивать, извини.
Но у них были разные точки зрения по этому вопросу. Это стало ясно по возвращении на «Ястреб». Как только они оказались на борту, Михаил сразу же оставил Кэт одну.
Ну и пусть! Она сказала то, что должна была сказать, и не собиралась брать свои слова назад. Спустившись в свою каюту, Кэт стала собирать вещи, чтобы уехать утром. За своей шалью, парой ночных сорочек и туалетными принадлежностями ей пришлось зайти в каюту Михаила.
Вернувшись к себе, она увидела — в двери, подобно черному стражнику, застыл Михаил.
— Ты собираешься, — ничего не выражающим голосом произнес он.
Кэт неуверенно кивнула, губы у нее пересохли.
— Это для тебя. — Михаил небрежно бросил коробочку для украшений. Она приземлилась рядом с ее чемоданом. — Мой маленький подарок.
С сильно бьющимся сердцем Кэт подняла коробочку и открыла ее. В ней оказался бесподобный кулон с бриллиантами и изумрудом.
— Вряд ли его можно назвать маленьким, — потрясенная размером и цветом изумруда, прошептала Кэт. — А что мне с ним делать?
— Надеть его сегодня вечером. Что ты решишь делать с ним потом, это твое личное дело.
— Извини, я не поблагодарила тебя сразу, просто была так поражена твоим подарком… — извиняющимся тоном сказала Кэт.
Черная бровь поползла наверх.
— Ожидала что-нибудь дешевое и простое?
— Но я сама обычная девушка! А завтра собираюсь вернуться к своей обычной жизни, — со спокойным достоинством напомнила ему Кэт, ставя коробочку на туалетный столик и глядя на Михаила с упавшим сердцем.
Этот потрясающий изумруд был его способом сказать ей «прощай» и «спасибо». Только почему же ей от этого больно? Неужели она надеялась, что она стала для Михаила чем-то большим, чем были ее предшественницы?
Кэт чувствовала, как с ее лица сходят все краски. Что ж, если она думала, что стала для него особенной, он наказал ее за самонадеянность. Михаил только что доказал — она была для него ничем иным, как просто телом. Она выполнила свои обязательства, удовлетворила его, и теперь настала пора прощаться. Все просто. Она была бабочкой-однодневкой, и ее время вышло.
Кэт оглянулась, чтобы взглянуть на него. Михаил стоял в джинсах, открытой рубашке — восхитительный, потрясающий… И он не принадлежал ей.
Она опустилась глаза и услышала:
— Увидимся за ужином. — И Михаил ушел.
«Сердца не разбиваются», — сказала себе Кэт, спустя два часа застегивая кулон на шее.
Завтра она вернется домой, продаст изумруд и найдет работу. Ее ждала какая-то новая, пока непонятная ей жизнь, без отчего дома. Почему же она не испытывает воодушевления? Кэт разгладила складки своего длинного платья. На ее шее сверкал изумруд в окружении маленьких бриллиантов.
В дверь постучали. Это оказалась Лара. Она холодно взглянула на Кэт и произнесла:
— Ужин готов. Вижу, вы уже собрали вещи.
Кэт кивнула. Намек на дружбу со стороны Лары пропал сразу, как только та поняла — Кэт и ее босс стали любовниками.
— Да.
— Вы расстроены? — спросила Лара.
Кэт пожала обнаженным плечом, сосредоточившись на том, чтобы не наступить на подол длинного платья, поднимаясь по стекленной лестнице.
— Не особенно. Пребывание на «Ястребе» стало событием в моей жизни, но я не привыкла к такой жизни. С нетерпением жду, когда вернусь домой, натяну джинсы и снова начну сплетничать с моими сестрами.
Лара не была ее подругой, поэтому Кэт предпочла солгать, нежели раскрывать перед ней душу. Уже не первый раз девушка подумала: «Как, должно быть, разочарована Лара тем, что босс не обращает на нее внимания! А ведь у нее есть все: и молодость, и красота».
— Шеф-повар сегодня постарался на славу. Все знают, что завтра вы уезжаете, — заметила Лара и оставила Кэт.
Лара не преувеличивала. Кэт поняла это, увидев стол, накрытый хрустящей льняной скатертью, уставленный свечами и усыпанный жемчугом и лепестками роз.
Михаил появился из гостиной, говоря по телефону по-русски. Убрав трубку, он бросил на Кэт оценивающий взгляд. Что он пытался увидеть? Следы слез?
Кэт вздернула подбородок и с улыбкой села на стул.
— Ты выглядишь потрясающе, — сказал Михаил, смутив Кэт. Он редко утруждал себя комплиментами. — Изумруд только подчеркивает красоту твоих глаз, моя милая.
К столу подали коктейли «Беллини», последовало первое блюдо, и боль Кэт только усилилась — оно было подано в форме сердечка. Почти каждое блюдо в меню сопровождалось шоколадом. Их ужин был похож на праздничное застолье в День святого Валентина. И, принимая во внимание, что с завтрашнего дня они должны навсегда расстаться, прощальный ужин причинял Кэт дополнительную боль.