Идет князь мира, чтобы испытать
Дела мои дурные и пороки.
Предстали палачи – схватить хотят
Они мою истерзанную душу
И в бездны ада за собой увлечь.
Так поспеши, всемилостивый Боже,
Благоутробный, сжалься надо мною,
Грехов моих теперь не вспоминай
И не оставь меня. Не дай погибнуть
От рук врага, который ежечасно
Мне угрожает, скрежеща зубами
И говоря: “На что ты уповаешь?
Не избежать тебе моих сетей!
Ты раньше презирал мои законы
И за Христом старался ты идти,
Теперь же ты в моих руках, ничтожный,
И от меня теперь ты не уйдешь:
Не выпущу из рук мою добычу!
Адама с Евой выгнал я из рая[138],
Я сделал Каина братоубийцей[139],
Я многих обманул и обольстил,
Ввел в заблужденье, соблазнил на грех –
И род людской погиб в волнах потопа[140].
Царя Давида хитро я увлек
К прелюбодейству, а затем к убийству[141].
И всем святым я объявил войну,
И многих погубил и уничтожил.
Так ты ли, жалкий, думаешь спастись
От рук моих и избежать расправы?“
Владыко, Судия, Творец и Бог,
Души и тела моего Создатель!
Когда такие слышу я слова,
Я трепещу, дрожу и ужасаюсь.
Я горько плачу пред Тобой, Христе,
А он, злодей, опять меня пугает:
“Ты не постишься, не творишь поклонов,
Не совершаешь ты ночные бденья,
Не молишься и не несешь трудов,
Которые ты в молодости начал.
За это разлучу тебя с Христом,
Возьму с собой в огонь неугасимый“.
Но, Господи, Владыко, Ты же знаешь –
Я не надеюсь на свои дела
И не в трудах спасенье полагаю,
Но прибегаю я к Твоей любви,
На милосердие Твое надеюсь
И жду, что даром – без моих заслуг
Меня спасешь, как некогда блудницу[142],
Как сына блудного, что в отчий дом
Вернулся со словами: “согрешил я“[143].
Вот с этой верой я к Тебе пришел,
Вот с этим упованьем прибежал я,
С надеждой этой приступил к Тебе.
Так пусть не хвалится теперь, Владыко,
Лукавый князь и пусть не говорит:
“Где твой Христос? Где ныне твой Заступник?
Он Сам мне в руки отдает тебя”.
Ведь если в плен меня возьмет лукавый,
Он не припишет это моему
Пренебреженью или нераденью,
Но на Тебя все свалит, будто
Ты меня оставил. И опять он скажет:
“Смотри, смотри, на что ты уповал!
Смотри, к кому ты приступил, безумный,
Смотри, о Ком ты думал, что тебя
Он любит, как наследника и брата,
Как друга, сына. Посмотри, ведь Он
Уже давно тебя оставил, бросил
И предал мне, Он изменил тебе!
Смотри – твой Бог тебя возненавидел!“
Ты слышишь, Боже, не оставь меня,
Не допусти погибнуть мне, о Царь мой.
Изведший некогда меня из тьмы,
Из пасти дьявола освободивший,
Внезапно Сам поставивший меня
В Твоем небесном, несказанном свете[144].
Спаситель! Снова вижу я Тебя,
И сердце вновь уязвлено любовью,
И не могу я на Тебя смотреть,
Но не смотреть мне тоже невозможно.
Тебя не видеть, Боже, не могу,
С Тобой разлуки вынести не в силах!
Ведь неприступна красота Твоя,
Прекрасен облик, слава несказанна.
Кто из людей мог созерцать Тебя?
Кто мог когда-либо увидеть Бога?[145]
Чей глаз способен Бога опознать?
Чей ум – постичь Того, Кто выше всех,
Кто всю вселенную рукой содержит,
Кто Сам есть Все, но Сам и вне всего,
Кто космос весь собою наполняет[146],
Но вместе с тем – опять скажу я – вне
Таинственно живет и существует.
Однако вижу я Тебя, как солнце,
Тебя я созерцаю, как звезду,
Тебя ношу я в сердце непрестанно,
Как дорогой сияющий алмаз,
Смотрю я на Тебя, как на светильник,
Горящий ярко в глубине сосуда.
И вместе с тем я чувствую, что Ты
Всего Себя не хочешь открывать мне,
Меня всего не делаешь Ты светом
И не могу во всей я полноте
Познать Твое величие и славу.
Поэтому мне кажется, что вовсе
Внутри себя я не имею жизни,
А жизнь моя есть Ты. Я горько плачу,
Рыдаю безнадежно, как богач,
Который вдруг стал нищим и бесславным.
Увидев это, враг мне говорит:
“Ты не спасешься, ты отпал от Бога,
141
Ср. 2Цар. 11:2–4; 14–17 (рассказ о том, как Давид взял себе в жены Вирсавию и способствовал смерти ее мужа Урии).
146
Букв. “содержащего все и находящегося вне всего, и являющегося Всем (т.е. Того, Кто есть Все), и наполняющего все”.