Первые сведения о золотоносности всего региона относились к началу 20-го столетия, когда геолог Ивановский провёл поисковые работы в районе озер Орочон и Ничак, а Иван Бочков - в бассейне реки Кодар. Основной упор в работах тех лет геологи делали на поиски россыпного золота. Однако, кроме знаковой золотоносности нескольких водотоков, они ничего не установили. Эти реки находились на другой территории и к предполагаемой площади Закатова также не имели отношения.
В другом отчёте, написанном на несколько лет позднее, говорилось: «Золото на площади работ, проведенных Тулурской партией, обнаружено в четырех шлиховых пробах и только в единичных знаках. Пробы отобраны из русла рек Хоту, Мокит, Муллур, Атастах, Нутчак. Золотины имеют форму тонких угловатых пластинок размером от одного до полутора миллиметров. Не окатаны, золотисто-жёлтого цвета. Коренные источники не установлены».
На последней фразе Фёдор каждый раз останавливался. Невольно он отрывался от записей и про себя отмечал - золотины не окатаны. А это значило, что где-то недалеко должен находиться коренной источник золота.
«В чём причина? Плохо искали или может, золото какое-то необычное, - думал он, листая тетрадь. - А может, и правда, ничего там нет? Рудные тела полностью разрушены, а всё вынесло в реку. Но в этом случае в русловых отложениях окатанного золота должно быть больше, а его практически нет. Условия для накопления вполне благоприятные: долины рек немолодые, есть впадины и по всей вероятности мощность отложений приличная. Вообще там не помешало бы пройти шурфы, и кто знает, может, нашли бы промышленную россыпь».
К сожалению, о методах поисков, проведённых той экспедицией, в отчёте не было ни слова, поэтому приходилось только догадываться, как искали золото его предшественники.
«Скорее всего, они провели геологические маршруты, прошлиховали близлежащие склоны и водоразделы, - с зажатым в руке карандашом, размышлял Фёдор. – Кроме того, отобрали штуфные пробы и проанализировали пробирным анализом. Золото у них не пошло, следовательно, не стали бить канавы. В каких породах может содержаться это золото, одному только Богу известно».
Дальше шли выписки из очень старого отчёта, написанного в довоенные годы в Ленинграде. Автор – Дмитрий Алексеевич Миронов, давно ставший доктором наук, профессором, здесь начинал свою карьеру. Теперь по его книгам учились студенты многих вузов страны. На прозрачной кальке, приложенной к отчёту, он составил первую геологическую карту значительной территории, захватывающей и его, Закатова, площадь.
Миронов впервые выделил новые для этого района породы, изучил их взаимоотношения с другими образованиями и дал свою трактовку геологического строения района. По его данным, никаких зеленокаменных поясов, с которыми Федотов и Фишкин связывали надежды на открытие золота, там не было даже в помине. Ничего удивительного, о таких структурах в то время ничего не знали.
«Гранитогнейсы, кристаллические сланцы, амфиболиты, граниты, - и всё в таком же духе, - смотрел на его карту Закатов. – И больше ничего. А может, других пород он вообще не видел? – вдруг осенило Фёдора. – Миронов, как баран, упёрся в эти гранитогнейсы и пробежал всю площадь на одном дыхании. Хотя нет, такого быть не должно. Возможно, он их видел, но таких пород было мало, и, чтобы не морочить себе голову, он их просто не отмечал или затолкал в какую-то толщу и там они затерялись. Нет, это не ответ, надо будет разбираться в поле».
В главе «Полезные ископаемые» геолог Миронов, так же, как авторы других отчётов, приводил сведения, говорившие о полной бесперспективности изученной площади.
«Район нижней части реки Тангир, охваченный шлиховым опробованием, оказался совершенно пустым с точки зрения золотоносности, - писал он в отчёте о проведённых поисках. - Все без исключения шлиховые пробы, взятые в течение полевого сезона, не дали ни одного знака золота».
В заключение автор сделал предположение, что на площади работ были неблагоприятные условия для накопления драгоценного металла в коренных породах, вследствие чего не могли образоваться промышленные россыпи.
«Вот это уже что-то, - подумал Фёдор. - Чувствуется академический склад ума, но нам от этого не холодно и не жарко. Где конкретные факты? А их пока нет, значит, это только гипотеза».
Глава 7
Катастрофа
Прорезав толщу плотных облаков, Ли-2 повис над белоснежной пустыней. Временами казалось, что самолёт застыл на месте и только шум моторов говорил о его движении. С высоты 3500 метров в разрывах между облаками внизу виднелось море и реки, петляющие по залесённым долинам. Сверху реки казались узкими извилистыми ручейками, каких было немало в горах и на равнинах.