- Я второй пилот Сенькин Николай Петрович, - услышал он его хриплый голос. - Ты поступаешь в моё распоряжение. Надо спасать людей…
Иван споткнулся и улетел в снег. Тысячи колючих иголок вонзились в лицо, тело прошило ознобом. Пилот подал руку.
- Давай быстрей, там экипаж. За мной! – крикнул он на ходу.
Вдвоём они залезли в фюзеляж. Их взорам предстала страшная картина. Впереди лежала мертвая женщина, которую провожала делегация и двое окровавленных пассажиров. В одном из них он узнал военного, которого привезли на машине. Под искорёженным металлом слышались стоны. Стоны доносились и из-под обломков пилотской кабины. С трудом они вытащили обмякшие тела командира и бортмеханика, живым оказался только бортрадист. Лицо и вся одежда у него была в крови.
- Вася, потерпи чуток, я сейчас, - сказал Сенькин. – Там пассажиры…
Он дал ему чего-то выпить и, когда увидел, что больше ничем не поможет, уложил на сломанные сидения, предусмотрительно укрыв какой-то серой тряпкой. Расчистив проход, Иван добрался до хвостовой части самолёта. Здесь было также всё переломано и обломки бесформенными грудами валялось на полу вперемежку с телами пассажиров. Устояла только какая-то бочка, прижатая раскрытым чемоданом из которого вывались разноцветные тряпки и тёмно-синяя кастрюля.
Из-под груды обломков доносились чьи-то крики. У одного пассажира была разбита голова, второй тоже был в крови, но, к его удивлению, быстро пришёл в себя и встал на ноги. На нём была собачья шапка-ушанка и длинная кухлянка из собачьего меха, а на ногах торбаса. Из-за такого основательного северного облачения он показался Ивану колобком, которому никто не страшен. Возможно, эта одежда спасла ему жизнь.
Шёл густой мокрый снег, дул пронизывающий ветер, завывавший в разбросанных обломках самолёта. Когда закончили спасательную операцию, на улице уже смеркалось. Собрались в развороченном фюзеляже.
- Товарищи пассажиры, прошу внимания, - сказал второй пилот. - Ввиду произошедшего чрезвычайного происшествия, как член экипажа самолёта, командование я беру на себя. Прошу безоговорочно выполнять мои команды. От этого будет зависеть наша жизнь.
Никто не проронил ни слова. В эту минуту каждый подумал, как ему выжить и вернуться домой. По сравнению с другими им повезло, но в том положении, в каком они оказались, не было малейших гарантий, что они не пополнят список погибших.
- Товарищи, докладываю обстановку, - продолжал пилот. - Из-за неблагоприятных погодных условий наш самолёт потерпел катастрофу и полностью разрушен. Первый удар пришёлся на левую плоскость, отломившуюся вместе с мотором. От второго удара развалилась пилотская кабина. В живых осталось восемь человек. Из них четверо тяжело ранены. Мы с вами, слава богу, пострадали меньше их, а кое-кто может даже нормально передвигаться, - он показал на Ивана, прижимавшего руку к груди. - Наши действия следующие: в первую очередь мы занимаемся своим жизнеобеспечением. Для этого нужно разжечь костёр. Вокруг нас, как вы видите, нет ни одного дерева, поэтому собирайте всё, что может гореть. Надо продержаться до утра, а там что-нибудь придумаем, - поёжился он от холода. –
А сейчас мы с Иваном приступаем к поиску энзэ – бортового пайка. Он должен быть где-то здесь, но для того, чтобы его найти, нужно будет перевернуть груду обломков. В энзэ есть также лекарства, которые необходимы раненым.
Только он закончил, послышались стоны. Раненые терпели, из последних сил, но, при упоминании о лекарствах, не выдержали. Надо было срочно оказывать им медицинскую помощь.
- А вы и вы, - Сенькин показал на мужчину в кухлянке и военного, которого Иван вытащил из сугроба, - поищите что-нибудь съедобное в вещах пассажиров. И тёплую одежду, - добавил он, посмотрев на Ивана. - Кстати, я должен знать списочный состав экипажа.
Видно, по привычке второй пилот назвал их членами экипажа. Знакомство со своей командой он начал с Ивана. Узнав, что тот молодой специалист-геолог, он подал ему руку и сказал, что сам когда-то хотел стать геологом.
А вы кто? – отойдя от Ивана, спросил он военного.
- Майор Синицын, начальник штаба воинской части, - представился военный. Майор назвал даже номер части, в которой служил. По тому, как он докладывал, было видно, что это военный до мозга костей. Майор ещё говорил, но Сенькин уже не слушал – он разговаривал с мужчиной в кухлянке.