– Ну, как же, конечно, я о них знаю! – сказала она улыбаясь. – Это золото хранится в музейном фонде с 1927 года. Его однажды у нас уже брали для проведения научных исследований, и вот теперь вы его изучаете повторно.
В подтверждение своих слов хранительница музея принесла потрепанную амбарную книгу.
– В журнале учёта пробы золота оприходованы и на них есть акты выдачи и списания металла, ушедшего на исследования. – Она открыла толстую тетрадь и, полистав, быстро нашла. – Смотрите, вот запись. Я прочту.
– «Порядковый номер 5948, инвентарный номер 4021. Золотой песок жёлтого цвета в пакете из плотной бумаги коричневого цвета. Масса 112 граммов. Дата поступления 10 октября 1927 года. Поступил из Комитета по земельным отношениям. Оприходован Е. К. Чуриковым. Председатель С. А. Егоров. Ключ Незаметный.
Примечание: Был передан охотником Егором Охлопковым, проживающим в деревне Учур Алданского района Якутской АССР».
Далее. «Порядковый номер 5949, инвентарный номер 4022. Золотой песок жёлтого цвета в пакете…»
Она остановилась и, посмотрев на Закатова, сказала:
– Тут та же информация, только указан другой вес. Кстати, в этом пакете сто двадцать граммов. И в других пакетах примерно столько же. Итого более пятисот граммов золотого песка. Представляете, какая ценность!
– А что ещё там написано?
– Всё, больше ничего.
От досады глаза Фёдора погасли. Он рассчитывал узнать новую информацию, а, оказалось, её нет.
– К сожалению, я вам больше ничем не помогу. Мы не проводим исследований по каждому экспонату своих фондов. Для этого есть историки, краеведы. Пообщайтесь с ними, может, они что-нибудь подскажут.
Сознание отказывалось верить, что это тупик, из которого нет выхода, и неожиданно для себя Фёдор спросил:
– Александра Гавриловна, а почему это золото поступило в ваш музей?
Этот вопрос застал хранительницу музея врасплох, но, быстро справившись с собой, она сказала, что затрудняется что-либо ответить.
– Комитет передал на хранение. Вероятно, не придумали, куда его деть. Сами понимаете, драгоценные металлы требуют определённого учёта и хранения. Да-а, скорей всего, что так и было. – Посмотрев на Фёдора, она на мгновенье замолчала, а потом, будто схватившись за спасительную соломинку, быстро выпалила: – Понимаете, золотой песок поступил к нам с Алдана, а в то время там открыли золотые россыпи.
– Ну и что?
– Как что? Неужели вы не понимаете, это важнейшее историческое событие в жизни страны! Для индустриализации не хватало валюты, а тут нашли крупнейшее месторождение. Золото – это же валюта! Вот комитетчики, видно, в подтверждение этого знаменательного исторического события отправили золотой песок в музей. В качестве новых экспонатов, так сказать. Правда, этот Егор Охлопков, который передал золотой песок, жил в далёкой таёжной деревне, расположенной в устье Учура. Это намного восточней Алдана, – она показала рукой на окно. – Где-то в тех местах в то время тоже добывали золото. Так что этот золотой песок, может быть, и не из самого ключа Незаметного, на котором впоследствии вырос город, однако этот район всё равно считается Алданом.
– А почему именно Охлопков числится сдатчиком золотого песка, а не какое-то предприятие? Ну, например, артель «Амга», «Тимптон» и тому подобное.
– Потому что он его принёс, – быстро ответила хранительница. – Вообще-то, я об этом никогда не задумывалась. Может, у него не оказалось сопроводительных документов. Сами понимаете, без бумажки ты – букашка.
Теперь Фёдор точно знал, что это золото не сказочное, непонятно как оказавшееся в краеведческом музеё, а самое что ни на есть реальное, добытое где-то на Алдане. Значит, в природе существовало и то место, где работали старатели и жил охотник Охлопков, передавший его в земельный комитет. Золото из этого месторождения по химическому составу оказалось близко к известному африканскому гиганту, залегающему среди древнейших пород Земли – таких, какие были известны на Алдане.
После встречи с Беловой будто бес вселился в Закатова: он в очередной раз заболел «звёздной болезнью», если можно так выразиться. Фёдор решил докопаться до истины и узнать, где отобраны охлопковские пробы. Это могло оказать реальную помощь в открытии месторождения золота нового типа.
После отличной защиты отчёта шефа несколько дней никто не видел. Появился он только к концу недели и казался каким-то мятым и подавленным. Можно было подумать, что отмечал он не успешное завершение работы, а поминал любимую тёщу. Минутный разговор с Фёдором Шурковский не забыл и сразу вызвал его к себе.