— Если бы не мое вмешательство, — я также зашипела в ответ, стараясь вложить в свой голос все то возмущение, которое чувствовала к происходящему, — то Дарха была бы уже мертва.
— Кшатрию лучше уйти из жизни с честью, чем прислуживать рабом.
— Какая честь в том чтобы сгореть заживо, оставив своего ребенка одного в этом мире? Человек должен бороться за свою жизнь, а также благополучие, как свое, так и своих родных и близких. А не решать проблемы глупым самоубийством. Человек уйдет, а проблемы все равно останутся. Просто решать их придется другим. А вы, если уж так переживаете за Дарху, могли бы ее сами выкупить или заплатить кому-то, чтобы он ее взял в свой дом. Тогда бы всей этой ситуации не было и вам никого не пришлось бы спасать.
— Не старайся казаться глупее, чем есть на самом деле.
Выпрямившись, мужчина гордо кивнул на прощание жене своего покойного брата и ушел, закончив таким образом наш спор. Во мне же еще кипело праведное возмущение, не находя выхода. Тихо выругавшись, я закрыла глаза и постаралась успокоиться.
— Он не мог заплатить, — грустный голос напомнил мне, что здесь я не одна, так что не стоит столь бурно реагировать на слова непробиваемого в своем снобизме типа. — Это грех, который испортил бы ему карму на несколько следующих перерождений. Да и некому было заплатить. Из высокопоставленных представителей ваоны кшатриев, кроме Камала и Надкари, в Бакуле никого больше нет. Как близкие родственники, они не могли меня взять назад в свой дом, а те, кто из более низкой варны, не посмели бы.
— А сама-то ты почему не боролась за свою жизнь? — как же меня бесят предрассудки этих дикарей.
— У жрецов во дворце очень много глаз и ушей. Меня бы просто не выпустили оттуда.
— Ты даже не пробовала, — мне не хотелось ее осуждать, но все же я не смогла скрыть нотки неодобрения ее поступком в своем голосе.
— Я не видела в этом смысла. Да и покинуть жизнь на погребальном костре с умершим мужем — это большая честь, за которую мне воздастся в следующем перерождении.
Хотелось мне сказать, где именно я видела такую честь, не ограничивая себя в выражениях, но промолчала. Бесполезно спорить. Поэтому решила сменить разговор, высказав свое предположение.
— А ты не думала, что Надкари спланировал заранее нападение на дворец?
— Зачем? — молодая женщина непонимающе посмотрела на меня.
— Скажем, чтобы стать здесь главным. Ведь именно он отвечал за безопасность ваших земель. Как я понимаю, нападение было неожиданным. И пусть с ним довольно быстро справились, но ты и твой сын пострадали. Тебя вот убрать решили одним методом. На Камала же натравили каких-то зверюг.
Дарха, покачав головой, улыбнулась мне доброй материнской улыбкой, как маленькому неразумному ребенку, не знающему элементарных вещей.
— Нет. Он не может претендовать на место правителя. Этого никто не потерпит. Ни из местного населения, ни из соседних земель. Он хоть и сын правителя, но не от жены, а от нати.
— Нати? — пока есть возможность, я решила уточнить значение непонятных мне слов.
— Мать Надкари была наложницей.
— Дарха, а кто такие наиры?
Теперь женщина уже открыто мне улыбалась.
— Мой сын решил, что Вы из легендарного народа наиров. У них не только мужчины, но и женщины были доблестными воинами, прославившимися не только своей храбростью, но и любовью к свободе. Никого из них давно никто не встречал, но легенды об этих выдающихся людях живы до сих пор. Чем лучше я Вас узнаю, тем больше соглашаюсь с выводами Камала. Вы очень необычная. В хорошем смысле этого слова.
Услышав объяснение, я немного расслабилась. Все оказалось не так плохо, как думалось мне в начале. Особенно после того как я увидела тех полуголых девиц во дворце. Осталось узнать значение еще одного слова.
— Хорошо, а кто такие Якши?
Услышав этот вопрос, Дарха нахмурилась.
— А это демоницы, питающиеся человеческим мясом, пьющие кровь детей и истязающие мужчин. Они могут менять свой облик. Все же вы необычно выглядите, гос… Ника. И напугали людей, когда прыгнули за мной в огонь. Вот они вас так и назвали.
М-да. Уж лучше быть наирой. Надо будет что-то сделать со своей внешностью, чтобы не так сильно отличаться от местного населения.
Следующие несколько дней я, изнывая от скуки, рассматривала через щели в ставнях мимо проходящих людей. И так как дом, в котором мы прятались, был на отшибе, то смотреть особо было не на кого. Каждую ночь приходил Надкари, приносил еду и воду. На меня он не обращал никакого внимания, что меня радовало, так как нормально разговаривать друг с другом у нас не получалось. А спорить и ругаться я не очень-то и люблю. Поэтому я молчала, а безопасник, тихо перебросившись несколькими словами с Дархой, опять уходил. Что меня удивляло, приходил он сам, а не присылал кого-то из своих людей. Неужели никому не доверял? Вполне возможно.