Ситуацию спасли нацисты из «Правого сектора» и других «добровольческих» батальонов, а, точнее, незаконных вооруженных формирований — попросту говоря, банд. Эти «солдаты удачи», накачанные не только нацистской идеологией, но и наркотиками, самогоном и прочими горячительными напитками, не боялись ни Бога, ни черта. И после прохождения под руководством НАТОвских инструкторов курсов обучения, встали и к гаубицам, и к снайперкам. И Смерть с новой силой пошла собирать свой урожай в городах и селах Донбасса…
И вот в этот момент внезапно в батальоне «Спарта» появился Максим Зверев. Именно он в скором времени собрал вокруг себя костяк сегодняшней диверсионно-разведывательной группы «Стикс». Зверев моментально вспомнил опыт чеченцев. После чего предложил командиру батальона Арсену Павлову, которого тогда еще все знали только как Моторолу, возобновить акции устрашения и походы за головами украинских выродков-артиллеристов. Тот дал добро, и Зверь со своей командой стал время от времени делать свои вылазки, после которых за линией разграничения у ВСУшников начиналась форменная паника. Шутка ли — всего за одну ночь диверсанты, бывало, вырезали обслугу целой артбатареи, не говоря уже про отдельные расчеты или пусковые установки. А это примерно 70 человек! Точнее, 70 нелюдей!
Причем, Зверь головы с собой не брал.
«Чего еще, всякую падаль с собой тащить!», — говорил он.
Головы врагов он оставлял там, где они и были изначально — на телах. Мертвых, конечно же. Разве что иногда, после особо кровавых артобстрелов, когда гибли женщины и дети, Макс не останавливал своих людей и тогда трупы укроповских артиллеристов выглядели так, словно их пропустили через мясорубку. Часто подонков этих резали по частям, не убивая сразу, резали еще живыми. Вдумчиво, не спеша, подходя к делу, так сказать, творчески. Обязательно оставляя одного в живых, чтобы рассказал своим. Если не сходил с ума — рассказывал… И ужас накрывал украинские позиции.
А один раз, узнав, что кроме своих военных «подвигов» приехавшие под Авдеевку солдаты из гаубичной батареи во время распределения на постой зверски изнасиловали двух малолетних девчушек, Зверь той же ночью со своими людьми пришел в то село. И вырезал не только весь личной состав батареи, но и вообще всех украинских солдат, стоявших в деревне, включая связистов и роту хозобслуги. Насильников же распяли на центральном майдане, предварительно кастрировав и засунув им в рот их же причандалы…
Именно после этого случая про Зверя и его «Стикс» заговорили в украинском Генштабе, а также в СБУ, когда был отдан отельный приказ на его ликвидацию — и самого командира, и его подразделения. А сам Макс Зверев второй раз попал в списки скандального украинского сайта «Миротворец». Второй — потому что, как оказалось, он там уже был. Только как журналист. И украинские пропагандисты просто не удосужились проверить, что Зверь-диверсант и Зверев-журналист — это один и тот же человек…
Именно за очередной батареей, на этот раз 122-милимитровых самоходных гаубиц 2С1 «Гвоздика» охотился сегодня «Стикс». Дважды украинские пушкари успевали дать несколько залпов и сразу же сматывались, благо, самоходки обладали хорошей скоростью и заранее просчитывали пути отхода. Но в этот раз агенты слили информацию о том, где будут располагаться эти головорезы перед тем, как начнут стрелять. И появилась возможность наказать их не после злодеяния, а еще до совершения оного. Хотя за предыдущие разы эта батарея успела наскладировать такую гору трупов, в том числе и детских, что на каждого из этих вояк приходилось по десяти, а то и поболе гражданских. Так что акция возмездия пришла, как никогда, вовремя.
Резня прошла буднично и как-то деловито — часовые были чистой формальностью, ведь не стояли «на часах», как положено по Уставу, а сидели себе в небольшом окопчике и гундели про нехитрое житье-бытье. Этому способствовала фляжка с самогоном и уже набитые, готовые к употреблению папиросы с «драпом». Поэтому горе-вояк даже не стали резать — просто свалились к ним, как снег на голову, и скрутили шеи.
Зато с остальными пришлось попотеть.
Спали далеко не все — кто-то «резался» в карты, кто-то смотрел порнуху на «отжатых» у «мирняка» планшетах и андроидах, кто-то играл в игрушки на мобилах, в общем, перед выполнением «боевой» задачи подразделение, что называется, отдыхало.
Задачу облегчило только то, что практически все были под кайфом и под градусом — обычно украинское командование, особенно в националистических добробатах, разрешало, правда, неофициально, любые возбуждающие средства, которые одновременно, гасили последние остатки разума и совести. Именно поэтому никто из укровояк не успел среагировать на внезапное изменение обстановки.
Сначала были убиты все, кто находился возле орудий, а также все, кто хоть как-то нес дозорную службу. После этого Рамзан Цароев и Ильяс Хадисов, чеченец и ингуш из бывшего «Востока» вломились в штабную палатку и, судя по доносившимся оттуда хрипам, в два ножа оперативно вырезали всех отцов-командиров. Еще один чеченец, Руслан Хуцаев, здоровенный рыжий амбал, влез в кунг связистов и, видимо, тоже не принес тамошним обитателям много радости.
Остальные члены группы «Стикс» деловито разобрались по палаткам, где по двое, а где по трое, стали быстро проникать внутрь и «гасить облики», как любил выражаться японец Кёсиро Токугава, попавший на Донбасс откуда-то с Дальнего Востока. Кстати, Кёсиро, или Костя-Ниндзя, как все его звали в «Стиксе», был единственным, кто не пользовался ножами. Его оружием были метательные сюрикены и парочка «кама» — это что-то вроде небольшой короткой косы. «Ниндзя» носил их всегда в специальных зажимах на рукавах и мгновенно мог достать. А уж «достать» своими «косами» он мог любого на расстоянии двух метров от себя — если не двигаться с места. При любом передвижении расстояние удлинялось вдвое и втрое. Сюрикены же не требовали замаха, метать их японец мог из любого положения, причем, точно в цель, как правило, в глаз, переносицу или в шею. Поэтому тот, в кого они вонзались, никогда ничего не успевал заметить.
Косте достался самый ответственный участок «работы» — он выдвинулся в сторону соседней пехотной роты ВСУ, чтобы, в случае чего, успеть «погасить» поднятую тревогу. И пока группа «гасила облики» перепившихся артиллеристов, которые были, судя по их шевронам, из «Правого сектора», в соседнем подразделении украинских вооруженных, а, точнее, бомжоруженных сил, было тихо. Украинские военные не сильно жаловали украинских нацистов, посему никакого соприкосновения между пехотой и артой не наблюдалось — ни совместных постов, ни совместных укреплений.
«Нет на вас моего старшины. Уставом тут и не пахнет… поэтому теперь пахнет смертью», — сплюнул в сторону Макс, закончив «обрабатывать» свой участок.
У него все прошло в штатном режиме: шесть ударов — шесть трупов. Никто даже не пикнул. Примерно так же отработали и все остальные члены группы. Разве что Стерве пришлось повозиться — она обнаружила в палатке малолетнюю «бандеровку», которую как раз оседлали сразу два здоровенных «лыцаря» и ситуация, как говорил Остап Бендер, начинала становится томной. Настя просекла «диспозицию» противника сразу, практически с первого же удара снесла голову одному герою-любовнику и распорола горло второму. Но вот «дитя порока» с нашивками ефрейтора, предававшаяся блуду в полной военной форме, внезапно стала визжать, как резанная. Хотя как раз ее еще никто не резал. Но этот пронзительный вскрик длился всего пару секунд и утонул в хлынувшей изо рта юной «валькирии» крови. Так что, можно считать, что он слился со сладострастными воплями, которые только что издавала украинская, так сказать, военнослужащая.