Во-вторых, Палыч занимался не только вооружением, он таки собрал пару средневолновых передатчиков, один из которых установили на колёсном пароходе, для испытания рабочей дальности. Кстати, назвал их Палыч, пароходы, довольно странно, колёсный получил имя 'Аскольд', винтовой — 'Дир'. По-моему, кроме легендарных правителей Киева, так звали военно-морские корабли, но не помню, в какое время. С такими пароходами наша торговля в Поволжье будет вдвое, втрое оборотистее конкурентов, использующих бурлаков. Володины инженеры и мастера заложили великолепную базу развития провинции, особенно Поволжья и Приуралья, где большая часть торговых путей пролегала, как тысячу лет назад, по рекам. Дойдёт ли дело до железных дорог в ближайшее время, ещё вилами на воде писано. Зато пароходы, как минимум в Прикамье, богатом лесами и каменным углем, найдут своё применение.
Третьей, не менее интересной новостью, стало переселение на берега Камы сразу пяти родов вогулов, больше десяти тысяч человек. Причём, все пять старейшин согласились откочевать с нами на Восток. Своё решение они объяснили доверием только нам с Палычем, желанием находиться рядом с нами и своими детьми. Иван уже привёл к присяге восемь сотен взрослых мужчин, приняв их на службу, на пять лет. Берега Камы между деревнями Степаново и Бабкой, заселённые вогулами, сейчас кипели. Все свободные площади засадили картошкой, воины обучались стрельбе из ружей и револьверов. Женщины готовили патроны, вываривали целлюлозу. Мастера увеличивали производство повозок, а все наличные средства отправили в Башкирию, закупать коней. С Урала, разорённого пугачевским войском, приходили беглые крепостные крестьяне и горнозаводские рабочие, упрашивая взять с собой в Беловодье. Наша письменная агитация, начатая год назад, стала давать результаты. Пока рабочих и крестьян пришло мало, не больше полусотни мужчин, из них два десятка семейных, с детьми и жёнами. Однако, поражение восстания неминуемо подстегнёт этот поток беглецов в лучшие, свободные края.
— Сколько же нам фургонов придётся делать, — покачал я головой, — никаких денег не хватит для производства двух тысяч повозок.
— Палыч говорит, хватит и пятисот, — заметил Сормов. — вогулы согласились отправить первыми молодых парней и девушек, по четыреста человек из каждого рода. Старики и дети отправятся через год, по накатанной дороге в готовые жилища. Володя найдёт им работу и обеспечит питанием, да и власти к старикам не привяжутся, взять с них нечего. Да, заболтали мы, пора антенну раскидывать, попробуем наладить связь.
Николай с помощником уверенно растянули проволоку антенны, подключили её в передатчику и принялись вызывать Таракановку. Позывных пока не придумали, попытка наладить связь шла открытым текстом, с перечислением имён и прозвищ, жаль, результатов не дала. Полчаса ушли на установление радиоконтакта, так и не удавшееся, к этому времени стемнело окончательно, едва успели снять антенну. Впервые за всё время путешествия я заснул спокойно, практически уже дома. Что не помешало моему организму трижды проснуться, для проверки караульных. Рефлексы не знают отдыха, видимо, сказывается возраст. Как бы я не устал, не меньше двух раз просыпаюсь за ночь, причём, это не сказывается на моём самочувствии, высыпаюсь в любом случае.
До Таракановки мы добирались восемь дней, за это время нанятые в Питере учителя опять стали возмущаться медленным движением и отсутствием нормальных условий жизни. Сколько мы не объясняли существующую опасность встречи с отрядами разбойников или восставших, что, в принципе, без разницы, Мефодий Хромов продолжал отстаивать права своих коллег. Я даже думал рискнуть и отпустить наиболее горластых борцов за справедливость одних, пусть добираются пешком, если считают себя самыми умными. Потеряю выплаченный аванс, зато другим будет наука. Жизнь сама проучила горлопанов, недалеко от Сарапула. В тот день мы плыли долго, надеясь добраться до города и заночевать в подворье Лушникова. Увы, темнота стала сгущаться, когда нам оставалось не больше пяти вёрст до города. Что делать, быстро причалили к берегу, разжигая костры для горячей пищи и чая.