Они пытались раздеть нескольких связанных женщин, отчаянно сопротивлявшихся. Пока спасало жертв насилия то, что разбойники еле стояли на ногах, видимо, перебрали спиртного. Но, разъярённые мужики уже начали бить свои жертвы, пресекая попытки позвать на помощь или сопротивляться. Несколько минут отделяли нас от зрелища разнузданной оргии, в которую наверняка перейдёт эта потасовка. В кустах неподалёку лежали ещё несколько связанных женщин, других мужчин мы не разглядели. Учитывая опьянение разбойников, справиться с ними не составило труда, тем более, что мы не жалели насильников, оглушали прикладами ружей. После того, как мы связали потерявших сознание пятерых мужичков, пришёл черёд разбираться с женщинами. Не желая попасть в глупую ситуацию, я сразу объявил, что мы законопослушные путники, плывём вверх по Каме, к Таракановскому заводу.
Развязанные восемь женщин оказались монашенками и послушницами, бежавшими из разграбленного женского монастыря. Пытаясь пробраться в более спокойные места, женщины угодили в руки пятерых бродяг, запугавших их саблями и пистолями. Возраст бывших насельниц, так называют жителей монастырей, был от тридцати до сорока пяти лет, по крайней мере, так они выглядели. Что с ними делать, я откровенно не знал. Оставлять одних не хотелось, да и сами женщины просили не бросать их в лесу. Убедившись в том, что связанные разбойники смогут утром освободиться самостоятельно, не погибнут, мы собрали всё найденное на поляне оружие и повели женщин в наш лагерь. Поведение старшей из монашенок показалось мне неестественным, она несколько раз обернулась на оставленную поляну, словно кого-то забыла. Учитывая, что мы спасли женщин, как минимум от насилия, такая скрытность показалась мне более, чем подозрительной. 'Неужели нас ждёт засада, а эти монашенки всего лишь приманка?'
В лагере бывшие пленницы поужинали и получили возможность немного поспать, до рассвета оставалось меньше часа короткой летней ночи. Я несколько раз уточнил у монашек, не ждут ли они кого-нибудь, не остались ли на поляне их вещи? Все, как одна, отрицали, упрашивая помочь им добраться до Сарапула. Однако, параноидальная подозрительность не давала мне уснуть, я несколько минут ворочался под одеялом, картина внезапного нападения раз за разом вставала перед моими глазами, отбивая всякий сон. В конце-концов, предупредив караульных, я отправился обратно на подозрительную поляну. Уже выпала густая роса, предсказывая жаркий солнечный день. Многочисленная паутина с капельками росы выделялась в темноте предрассветного леса не хуже дорожных знаков, поблёскивая отражённым лунным светом. На этот раз я подошёл в поляне с другой стороны, опасаясь засады. Мои опасения были напрасными, связанные разбойники ещё не освободились, двое из них только начинали стонать, приходя в сознание.
Устроившись за деревом, при яроком свете луны, я осмотрел место ночной схватки. Измятая трава не скрывала связанных разбойников, разбросанные шапки и обрывки верёвок великолепно просматривались с моего места. Нескольких минут мне хватило, чтобы убедиться в отсутствии засады. Кроме выделявшихся тропинок, оставленных разбойниками и нами, никаких следов в высокой траве опушки я не заметил. Однако, что скрывала старшая монахиня? Любопытство, связанное с опасениями засады, подвигнуло меня рискнуть. Осторожно я начал обходить поляну по периметру, внимательно рассматривал обстановку, благо, начинавшийся рассвет позволял всё лучше разглядеть окружающую обстановку. Возле куста можжевельника меня удивила неестественно вертикальная трава, покрытая росой. Под ней оказался мешок, оставив его на месте, я продолжил подробный осмотр поляны.
Увы, кроме мешка под кустом можжевельника, ничего интересного на поляне не оказалось. Разбойники к этому времени полностью пришли в себя, оглашая окрестности громкой руганью, и жалобами друг на друга. Так и не показавшись им на глаза, я прихватил увесистый мешок и осторожно вынес его на берег Камы. В нём оказались несколько печатных книг, две рукописных инкунабулы и связка потрескавшихся дощечек. Как я не был далёк от исторических исследований, мне моментально пришла на память 'Велесова книга'. Ай, да скрытная монашка, какая ты интересная женщина. Сильно сомневаюсь, что официальная церковь разрешает хранить 'Велесову книгу'. Что ж, сделаю вид, что поверил и довезу монашек до Сарапула без разговоров. Я осторожно завернул мешок с книгами в свою куртку и укрыл находку в каюте. После чего успел полчаса подремать до общего подъёма. Утром мы поспешили добраться до Сарапула, где застали ужасную картину полного разграбления города, выбитые окна и двери, сожженные ворота, убитые собаки на улицах.