С такими бодрыми намерениями я со своими спутниками отправился на переговоры с местными хозяевами. Между холмами, прикрывавшими от ветра, уже была установлена юрта, разведён костёр, на котором закипал объёмный казан. Спешившись, мы прошли в юрту, кроме револьверов на поясах, иного оружия с нами не было. Разве, что, завёрнутая в отрез ткани 'Луша' с полусотней патронов, из 'подарочного' фонда. Сотню таких ружей, инкрустированных моржовой и мамонтовой костью, мы взяли для установления контактов ещё в Таракановке. Сейчас пришёл черёд первого образца.
— Как здоровье семьи уважаемого воеводы, — начался традиционный обмен вопросами о семье, здоровье и погоде.
Общение с башкирами приучило меня к должным ответам и вопросам, занявшим полчаса, не меньше. Всё это время мы пили кумыс и закусывали варёной бараниной, стараясь не напиваться и не объедаться, знаю эти восточные обильные угощения. Постепенно разговор перешёл на здоровье царицы и Кушук-хана. Наш хозяин оказался младшим сыном Кушук-хана, правителя степи на ближайшие триста вёрст в любую сторону, назвался Срымом*. Довольно симпатичный мужчина лет тридцати с хвостиком, с узким худощавым лицом, не типичным для казаха. По его словам, мы находимся на севере Среднего Жуза, одной из трёх провинций Казахстана. Ханы Среднего Жуза присягнули на верность России ещё лет тридцать назад, как и ханы Малого Жуза. Однако, многие кочевья Малого Жуза восстали, поддерживая изменника Пугачёва. Срым признался, что слышал, как бунтовщики напали на наш караван и остались ни с чем. Он рад, что встретил в степи мудрых людей и сильных воинов. Я рассказал о своей поездке в Санкт-Петербург, упомянув, что лично встречался с императрицей, а теперь выполняю её распоряжение. Выпитый кумыс постепенно начинал действовать, разговор становился всё непринуждённее, Клаас рассказывал о своих плаваньях, о неграх и слонах. Срым оживлённо переспрашивал его, уточняя размеры невиданного животного.
Только через час нашей беседы хозяин соизволил перейти к деловой части встречи. Минут пять он расстраивался по поводу неурожая и плохого лета, оставившего степь без кормов. Затем спросил, чем его кочевье может помочь русской императрице.
— Русская императрица не нуждается в помощи своих подданных, — сдержал я улыбку. Вот ведь, азиат, любую возможность использует, чтобы унизить собеседника. — Помощь нужна мне, верному слуге нашей императрицы. Трофейные кони, захваченные у бунтовщиков, оказались очень прожорливы. Нам нужны две тысячи пудов овса, ячменя и другого конского корма. Путешествие наше дальнее, восемь тысяч вёрст нам предстоит пройти до берегов океана.
— Много просишь корма, нужен месяц, чтобы собрать столько, — покачал головой ханский сын.
— Ждать я не стану, завтра мы отправляемся в путь, — твёрдым тоном, не оставлявшим сомнений в моём решении, ответил я. — Предлагаю свозить корма не сюда, а на три-пять дней пути на восток. Если мы договоримся, с нами поедут твои люди, чтобы показать место, где нас встретят запасы овса. Другие запасы можно свозить ещё восточнее, чтобы мы продолжили исполнять волю императрицы.
— Всё равно, две тысячи пудов мы не соберём, — покачал головой Срым, выслушав шёпот своего советника, — не больше тысячи. Как будешь расплачиваться?
— Я вижу, что ты воин, и не хочу оскорблять тебя и твоих родичей торговлей, — решил подольститься на всякий случай, — потому предлагаю обмен. В обмен за десять пудов зерна предлагаю саблю, за пять пудов — пику или топор. Фитильное ружьё за пятьдесят пудов, кремнёвое за сто пудов зерна. А, чтобы развлечь тебя, Срым, дарю тебе ружьё своего завода.
Ильшат с поклоном передал свёрток приближённым ханского сына. Наш хозяин азартно развернул ткань, любуясь отделкой ствола и приклада. Но, вскоре в его глазах возник немой вопрос, и казах повернулся ко мне. Я не стал выпендриваться и набивать себе цену.
— Это ружьё придумал мой друг, я покажу, как им пользоваться.
В юрте я несколько раз продемонстрировал устройство 'Луши', показал, как чистить ствол и затвор. Пару раз зарядил и разрядил оружие, заставив сделать то же Срыма. Только после этого мы вышли из юрты наружу, где наступали вечерние сумерки. Одного выстрела хватило, чтобы понять принцип прицеливания, затем нетерпеливый казах извёл десяток патронов. Он оказался неплохим стрелком, со второго раза попал в мишень на полусотне шагов. Последним выстрелом он расщепил полуметровый чурбак метрах в ста пятидесяти, чего хватило вполне. Вернулись в юрту мы в полной темноте, хозяин был доволен, а я подлил в огонь масла, заявив, что по этой дороге несколько раз в год будут проходить наши купцы. Если пожелает уважаемый Срым, купцы будут привозить патроны, в обмен на корм для коней.