Да и в течение следующего года наши отряды достаточно жёстко пресекали попытки китайских и маньчжурских купцов торговать с аборигенами напрямик. Любая торговля дозволялась лишь возле наших острогов, с непременной уплатой пошлины, в размере половины стоимости товара. Если добавить к этому и наш железный 'ширпотреб', продаваемый аборигенам вдвое дешевле, нежели китайскими торговцами, то, не трудно догадаться, что к концу лета китайские купцы совсем озверели. Нетрудно догадаться об ответной реакции властей. Как бы не была занята династия Мин боевыми действиями на Юге и Западе Китая, состояние исторической родины императоров наверняка было под особым наблюдением. Мы с Иваном не сомневались, несмотря на то, что за всё лето никаких войск у наших крепостей не появилось, шансы нарваться на неприятный сюрприз только выросли. Внутренний голос подсказывал мне, что надо отправлять вооружённые пушками пароходы к верховью Амура. Через болота и тайгу к Владивостоку большую армию не провести, с несколькими тысячами мы легко справимся. Сейчас стрелков среди постоянных жителей города больше полутысячи наберётся, с миномётами и пушками мы представляли реальную силу.
Другое дело наши крепости на Амуре, разведка китайцев наверняка посчитала гарнизоны, а военачальники сделали напрашивающийся вывод. Крепостицы слабые, гарнизоны маленькие, их легко захватить. Следовательно, нападения на наши остроги нужно ждать сейчас, либо в начале зимы, когда лёд не позволит перебросить нам подкрепление по воде и прикрыть остроги с реки пушками пароходов. Стоп, сказал я себе, китайцы не должны знать о пушках на пароходах, мы их не применяли ни разу. Значит? Значит, реку во внимание принимать не будут, а торговцы мехом и чиновники наверняка настаивают на разгроме 'северных варваров' до наступления зимы, тогда этой зимой маньчжуры уже смогут собрать ясак и торговцы смело вернут себе покупателей. Получается, в ближайшее время будет нападение на остроги. Я ещё раз прислушался к себе, внутренний голос молчал, я действую правильно.
— Чёрт с ним, с железом этим, Палыч, волнует меня спокойствие на Амуре, неправильно это. Думаю, надо ждать сюрпризов от китайцев, давай все корабли с сотней ветеранов отправим к Белому Камню. Пусть там ждут до ноября, авось, ещё одного каравана из Таракановки дождутся и с ним спустятся. Нет, так зазимуют в Надёжном, опасаюсь я китайцев. Возьмите боеприпасов, пустующие лодки слегка загрузите. Появятся наши переселенцы, будет, на чём людей везти, коней в острогах оставите вместе с фургонами.
— Туда, говоришь, плыть? — задумался Иван, затем улыбнулся. — Тогда, чур, я сам поеду с ребятами. С тобой скучно жить, одна работа, никакого развлечения. Возьму старичков, погоняем китаёзов. Стой, давай две сотни наших башкир конными пустим вдоль озера Ханка к устью Сунгари. Поедут налегке, весь фураж и пищу навьючим на полусотню заводных коней. Тропу через болота мы протоптали изрядную, две недели максимум уйдут на дорогу до Амура. Одновременно разведку проведут парни, не идут ли войска к озеру?
— Тогда им надо выйти позднее пароходов, чтобы встретиться в устье Сунгари, — подал голос, молчавший Сормов, парень очень переживал проблему с железом. — Можно, я тоже поеду на Белый Камень?
— Нет, — хором ответили мы с Палычем, — твои пароходы важнее любого сражения. Пока не выстроишь десять морских пароходов, две лесопилки и паровые движки для станков, никуда из Владивостока не денешься. Мы тебе ещё невесту привезём, и дом выстроим в центре города.
Наши приколы насчёт невесты имели свои причины, за два года Николай прославился скромным холостяком, умело избегавшим любопытных баб, желавших соблазнить мастера-изобретателя. В любом случае, наши планы предусматривали женитьбу Николая не позже будущего года. Не выберет жену здесь, отвезём в Санкт-Петербург и женим на благородной девице. За прошедший год учителя из столицы заметно повысили уровень образования переселенцев. Все башкиры и вогулы, год назад с трудом говорившие по-русски, научились сносно читать. Мы не сомневались, через год все переселенцы, от мала, до велика, научатся писать и считать. О русских мастерах и крестьянах и говорить не стоит, у них учились семьи полностью, включая детей. Наши жёны и вся молодёжь три раза в неделю занимались изучением языков, танцами и благородными манерами, остальное по желанию. Итальянцы собрали вокруг себя любителей пения и к весне научили ребят играть на своих инструментах, каждое воскресенье устраивали концерты, для которых весной выстроили эстраду, пока открытую.