— Не учи учёного, — буркнул Иван, закрывая двери.
После ухода наших диверсантов, я ещё раз обошёл городскую оборону, проверил караулы, но, напряжение не отпускало. Мало нам подхода огромной армии, тут ещё за Палыча волнуйся, ругал я себя, что отпустил Ивана. Лучше бы сам пошёл на Красную Горку, стреляю я не хуже, теперь бы забот не знал. Лежи себе, да выбирай мишень, никакая конница по тамошней тайге не проберётся. А тропу отхода, полагаю, разведчики не преминут заминировать. Ставить растяжки мы научили ребят ещё год назад, правда, умение это не пришлось применять, никто за нами до сих пор не гонялся. Обойдя все укрепления и караулы, я продрог да костей и быстрым шагом вернулся домой. Дома меня ждал приготовленный Ириной обед, неугомонный Васька, едва дождавшийся, пока я поем. Играя с сыном в кубики, я не мог выбросить из головы мысли о приближении китайской армии. Но, когда к нам присоединилась Ира, и мы с Васькой наперегонки принялись рассказывать детские стихи, которых я знал неимоверное количество, тревога ушла.
Ещё бы, декламируя своё любимое стихотворение Маршака, 'Балладу о королевском бутерброде', я не мог думать ни о чём постороннем. Крылатая фраза, 'Ах, да, мой друг, по поводу обещанного масла. Хотите ли попробовать на завтрак мармелад?' нравится мне до сих пор. В то вечер мой сынишка впервые спросил меня, что такое мармелад? Пришлось напрягать немногочисленные извилины головного мозга, чтобы вспомнить примерную рецептуру желатина. Именно тогда я вспомнил про водоросли, в изобилии лежавшие на берегу бухты. Не из говяжьих же мослов вырабатывать желатин. Нет, холодец наши переселенцы делали с завидной регулярностью, начиная с осеннего похолодания. Рассуждая о других возможных способах получения желатина, входящего в состав мармелада, я вспомнил загадочное слово 'агар-агар'. В школе на него всегда ссылались учителя, рассказывая о несметных сокровищах и полезных растениях океана. Знал, конечно, что это вещество получают из морских водорослей и используют его в пищевой промышленности. Но, сама технология мне не была тогда известна.
С того самого дня и началась наша морская промышленность. Уже утром я отправился собирать водоросли, чтобы попытаться выделить из них йод, о спиртовом растворе которого совсем забыл. Здесь же, в неминуемом наступлении боевых действия, пришлось выполнить давнее обещание о добыче йода. Мысленно выстраивая цепочку реакций, я нагрузил в тачку кипу полусырого материала и развернулся домой. Вдруг красное пятно мелькнуло за южным мысом у входа в бухту. Я присмотрелся, точно, красный лоскут паруса показался на несколько минут и скрылся. Словно кто-то выглянул, посмотрел на город и спрятался. Учитывая наше полуосадное состояние, любые непонятные вещи пугали меня. По дороге в лабораторию, толкая тяжёлую тачку, я решил направить к выходу из бухты оба наших парохода. Но, перед этим их предстояло вооружить, а свободных пушек у нас не было. Их и без того не хватало для обороны города. С морских кораблей, загнанных на ремонт и зимовку в доки, орудия давно были сняты и установлены на западной линии обороны.
Китайцы же, учитывая опыт сражения в устье Сунгари, мелочиться, не станут. Если тогда, на реке, они привели флотилию почти в сотню кораблей, речных, небольших, но, семь десятков! То, на море двести кораблей будут самым минимальным приближением. Для сражения с такой армадой у нас имелись всего два паровых катера и три шлюпа, способные взять на борт до двадцати человек. Трофейные речные кораблики можно не считать, на них у нас даже команды нет, не говоря о недостатке стрелков. Отправлять же в качестве парусной команды китайцев, как мы делали в мирное время, непроходимая глупость. Пусть они трижды наши работники, риск предательства нельзя исключать. Забросив груз водорослей в сарай возле лаборатории, я отправился к кузнецам. Там уже обрабатывали заготовки для пушечных стволов, сразу два десятка, всё, на что хватило первых поступлений железа.
В механических цехах я договорился с мастерами о подготовке поворотной дисковой платформы для установки пушек на пароходы и катера. Часть деталей вполне можно изготовить из трофейной бронзы, у нас её предостаточно. Обговорив с мастерами размеры и конструкцию, я отправился в оружейную мастерскую. Нужны были фугасные снаряды, которых мы для сухопутных пушек на Дальнем Востоке вообще не делали. Пушки наши стреляли исключительно картечью, на расстояние не больше двухсот метров, при обороне крепостей этого вполне хватало. Сейчас пришлось буквально на коленке отливать бронзовые пустотелые болванки, начинять их взрывчаткой и устанавливать взрыватели. К счастью, все составляющие имелись в изобилии. На второй день, когда мы укомплектовали, таким образом, семьдесят два снаряда, до меня дошла, упущенная в спешке, необходимость испытаний. Не пускать же в море пароходы с неиспытанными снарядами, так мы парней подставим по полной программе.