В декабре 1782 года я побывал в городке металлургов, Железном. Целью поездки стал заказ на производство листового железа толщиной до двадцати миллиметров. Обычное кровельное железо и жесть в Железном делали давно, для прикамских мастеров это не новинка, его выпускали ещё в Прикамье, десять лет назад. Но, с увеличением толщины листа возникают дополнительные требования к качеству проката, к прочности валков и необходимым усилиям. Пришлось задержаться, поработать два месяца с металлургами, пока не пошли плавки необходимого состава и качества. Руководство руководством, а свою квалификацию металлурга и химика я терять не собирался. Никакие политически переговоры не сравнятся для меня с наслаждением видеть отлично сваренную сталь, вовремя и качественно закалённую пластину. А химия? Разве может нормальный химик променять удовольствие синтеза нужного вещества, проведённого через два десятка реакций, на пошлые торжественные и скучные приёмы во дворце?
Нет, два зимних месяца в Железном дали мне радости больше, чем всё прошлое лето, несмотря на тропические моря и красоты. Увы, я так и не стал политиком, оставаясь инженером. Возможно, поэтому мои политические действия такие неуклюжие и успехи на международной арене весьма сомнительны? Хотя, чёрт с ними, остров развивается, как мы и хотели, без давления и принуждения сверху, люди живут и работают для себя и своих семей, не боясь правительства и начальства. Даже налоги и подати платят лишь местные жители, переселенцы будут ими облагаться через семь лет после приезда. Налоги, правда, чисто символические, для порядка. Что можно взять с лесных аборигенов или японских торговцев? Так, для проформы собираем, обучая будущих чиновников острова, растим, так сказать, людей на перспективу.
В феврале 1783 года армия Невмянова вышла к великой китайской стене, оказавшейся на проверку длинной грядой каменных руин, обозначенных на высокой земляной насыпи. Иван выслал парламентёров из числа пленных чиновников, и остановил отряды для отдыха и подкрепления. Неожиданно быстро прибыла делегация от императора, активно уговаривая заключить мир на прежних, трёхлетней давности, условиях. Невмянов, как можно вежливее, объяснил новые условия, в целом совпадавшие с договорами, заключёнными с другими соседями. Парламентёры удивительно быстро провели консультации и всего через три недели после начала переговоров, был заключён мирный договор. Вернее, сразу два мирных договора. Один - между Российской империей и Китайской империей, о новых границах по линии великой китайской стены и далее по географической параллели на запад. Другой - между Русской Дальневосточной кампанией и Китайской империей, о беспошлинной торговле русских купцов в Китае, выдворении из страны всех европейских торговцев, кроме французов. В этом пункте здорово помогла информация Невмянова о контрабандной торговле опиумом британцами в Китае. Китайцы проверили несколько складов, нашли там опиум и очень обиделись на британцев.
Ну, это были стандартные условия договора, а в качестве победителя Иван Палыч настоял ещё на двух пунктах. Первое, выкуп недорого острова и строительство военно-торговой базы РДК на этом острове напротив Макао, в будущем Гонконге. Второе, Китай выплачивал нам, то есть мне и Невмянову, пятьдесят миллионов рублей серебром и золотом. Десять из них, сразу после подписания мирного договора, остальные в течение года. Деньги прибыли менее, чем за десять дней, но не десять, а двадцать миллионов. Дополнительная сумма шла на приобретение нашего оружия. В первую очередь, пушек и миномётов. Желание вполне предсказуемое, заранее нами обговоренное. Иван, не моргнув и глазом, продал на десять миллионов рублей пятьдесят тысяч ружей с десятком патронов на каждое, тысячу миномётов с аналогичным боезапасом, двести пятидесяти миллиметровых пушек без противооткатных устройств с десятком же снарядов. Ну, и по мелочи всякое.
Невмянов подождал ещё месяц, пока железная дорога не подошла к его лагерю, а китайцы не привезли два экземпляра мирного договора, подписанные самим императором. Затем, оставил небольшой гарнизон, чтобы вернуться с армией, победой и огромными трофеями домой. Договор между Россией и Китаем отправили через поручика Синицкого Сибирью в Петербург, большую часть выкупа зарезервировали на острове Белом для предстоящих целей, армия получила "боевые" и вернулась в родные края. Палыч принялся за обучение набранных новичков, из Камбоджи и Аннама. А в Китай по двум железнодорожным путям ринулись русские торговцы, презрев все опасности ради баснословных барышей. Первым, как ни странно, оказался Евграф Романов, председатель правления РДК. Мы с Иваном успокоились, теперь в Китае будет полный порядок с торговлей. А РДК получит новые огромные прибыли.
Не забыли мы и своих союзников, Срыму Датову отправили миллион наличными, монголам выслали огромное количество трофеев холодного оружия и боеприпасов к ружьям. А в Южный Китай, где повстанцы продолжали расширять захваченный плацдарм, отправились две роты "добровольцев", десять тысяч единиц холодного оружия и две тысячи "Луш" с сотней патронов. Всё бесплатно. Командир "добровольцев" получил от Ивана инструкции осторожно прощупать руководство восставших насчёт более реальной помощи пушками, миномётами и боеприпасами, в счёт трофеев, аналогично помощи северной Корее два года назад. И, в случае победы повстанцев, подписания военного союза. Сам Палыч на юг не отправился, слишком неопределёнными были позиции руководителей восстания. Судя по всему, они сами не знали, чего хотят в случае победы. Пусть определятся сначала в своих целях, союзников на Дальнем Востоке у нас теперь достаточно.
Глава четырнадцатая.
- Андрей, тут радиограмма пришла интересная от Клааса, - позвонил мне в апреле домой Иван с утра. Я неделю, как вернулся из Железного, устроив себе небольшой отпуск, целыми днями играл с детьми и наслаждался близостью молодой жены Ирины. Потому, во всех срочных делах меня замещал Иван, видимо, что-то достаточно серьёзное.
- Приезжай, поговорим, - привычка не доверять телефонам осталась неистребимой. Тем более, что местные телефонные станции были исключительно с "барышнями", до автоматики пока не дошли. Таким телефонам сам бог велел не доверять, хотя все эти барышни и работали в службе безопасности баронства, недавно организованной официально, без оглашения, естественно. Руководил этой службой мой ученик, ещё из Прикамска, Роман Ларионов, молчун, коренастый тридцати пятилетний мужчина, один из лучших учеников братьев Агаевых.
В ожидании Ивана я успел побриться, быстро перекусил и отправился в библиотеку, велев проводить туда гостя. Библиотека становилась моей гордостью, наполняясь редчайшими книгами, которых в двадцатом веке уже не будет. Начало положили два десятка найденных во время пугачёвского восстания староверских рукописных летописей и Велесова книга, в точности подходившая под описание историков. Несколько связок из дощечек, выщербленных старинными буквами. Я понимал, что сохранение только этих книг принесёт фурор в будущем. Кроме того, зная будущее своего мира, в котором "неудобные" книги будут планомерно уничтожать в России, Европе и Азии весь девятнадцатый и двадцатый века, мы запустили поговорку "Книга - лучший подарок, для барона Быстрова".
Мои торговцы, пользуясь гражданскими войнами в Аннаме и Камбодже, разрухой в Корее, Японии и захваченной нами Маньчжурии, за бесценок скупали старинные книги и свитки. Результат не заставил себя ждать. В библиотеке за два года набралось более двух тысяч рукописных и печатных книг и свитков. Некоторые староверские общины, в благодарность за прибытие в Беловодье, дарили мне редчайшие рукописные летописи уральских и северных скитов. И, хотя, эти сокровища не видел ни один учёный, мне было чем гордиться, одновременно, принимая беспрецедентные меры противопожарной безопасности в библиотеке. Сейчас, в ожидании Палыча, я раскрыл дверцы книжного шкафа, чтобы полюбоваться русскими летописями.