- Да, ещё рабочих Иван Андреевич просил, сотню, хотя бы, на земляные работы. - Грузно уселся председатель, показывая, что вопросов больше нет. Покупкой Луизианы правитель Беловодья три года терзал своих министров, теперь все вздохнули с облегчением, задача выполнена. За три года разработаны планы освоения, необходимые средства, перечень промышленных предприятий и прочие мелочи, вплоть, до фрахтовки судов и маршрутов перевозки переселенцев. Список этих переселенцев, тоже, был давно согласован, инструменты, скотина и семена запасены. Военный гарнизон в Нью-Орлеан находился в пути, чтобы успеть до получения колонистами известий о продаже Луизианы. Мало ли, что, вдруг решат бунтовать? Или присоединиться к Штатам?
- Хорошо, - барон ещё раз посмотрел на карту и улыбнулся. - Благодарю за службу, господа. До свидания.
Министры ещё раз поднялись, провожая барона Беловодья, затем продолжили рабочее совещание. Проблем хватало, население Беловодья росло неудержимо, особенно, после заключения мира с Англией и выходом на европейские рынки. Большие и малые европейские страны, напуганные победами Наполеона, спешили вооружиться по последнему слову техники, закупали в Беловодье гладкоствольные ружья, миномёты и казнозарядные орудия. Бонапарт, ограбивший половину Европы, спешил сделать то же самое. Часть заказов пришлось передать в Россию, заводам Желкевского, своими силами не справлялись. Британия, получив очередной отказ в продаже самолётов, спешно строила военный флот и тратила огромные средства на разработку самолётов с паровым двигателем. Вот их, как раз, планеры и паровые двигатели, баронство продавало в Британию без всяких ограничений. А карманная британская пресса подавала подобные контракты, как очередной знак любви и сотрудничества. Все промышленные страны спешили закупить в Беловодье станки, хотя Никита Желкевский продавал аналогичные. Но, Беловодье вышло на пик популярности в Европе, и, умело этим пользовалось, заключая многолетние договоры по поставкам оборудования и техники.
Захваченные в конфликтах последних лет корабли, как и весь флот Ост-Индской кампании, огромными караванами везли технику и оружие в Европу, обратно доставляя европейских колонистов, бежавших от войны в Европе и нищеты в разорённой Британии. Число эмигрантов в Беловодье выросло на два порядка, достигая десятков тысяч в год. На острове Белом, по-прежнему, оставались, исключительно православные и, равнодушные к религии люди, согласные соблюдать церковные требования. Остальная европейская эмиграция расселялась в Австралию, Новую Зеландию и Восточный берег Новой Гвинеи. Острова редко привлекали европейцев, они были уже заселены, в основном, выходцами из Юго-Восточной Азии. Новая Зеландия, со своими людоедами, "пришлась по вкусу" японским самураям. Сёгун добился разрешения барона отправлять туда самураев, жаждущих подвига. Соответственно, заселяли острова, очень осторожно, ограничившись двумя острогами с кхмерскими гарнизонами. Самураи, на "пути воина", не отличались законопослушным поведением.
Обилие рабочих рук дало возможность в разы ускорить в баронстве строительство железных дорог. Всё равно, пока переселенцы не выучат разговорный русский язык, принимать их на работу никто не имел права, кроме железнодорожных укладчиков. Остров Белый покрылся сеть железных дорог, самые старые из них начали модернизировать. Теперь, в любую точку острова можно попасть за считанные часы, поезда ходят со скоростью до восьмидесяти километров в час. Ещё барон Андрей ввёл почтовую службу, начал печатать первые почтовые марки, каждый поезд обязательно имел в своём составе почтовый вагон. Сейчас беловодские железнодорожники вели переговоры с русским правительством о строительстве недостающего участка железной дороги между Иркутском и Барнаулом, который Россия за двадцать лет так и не смогла поднять. Беловодье предлагало даже выделить целевой кредит под строительство, либо организовать совместное акционерное общество. Постоянное население острова Белого, по переписи 1801 года, перевалило за два миллиона православных душ, при двенадцати городах.
Исполняя Положение, правительство расселяло Невмянск, чьё население постоянно приближалось к запретному уровню сто тысяч жителей. В городе давно не было крупных промышленных предприятий, однако, рост численности студентов Невмянского университета добавлял хлопот правительству. Пришла пора заниматься переводом самого университета и студентов в отдельный, университетский городок. Желание европейцев догнать баронство в техническом и бытовом плане, популярность Беловодья, привели к тому, что из Европы приезжали сотни молодых людей, в поисках знаний. Учитывая, что лекции читались по-русски, многие задерживались с поступлением, пополняя ряды горожан, пока не изучат русский язык. Как не вспомнишь предсказания барона Андрея, что со всего мира будут приезжать люди, чтобы учиться в Беловодье.
Теперь правительство строило отдельный университетский город с расширением числа факультетов. Как и говорил, в своё время, барон Беловодья, университет должен не только учить иностранцев, но, что самое главное, прививать им любовь к порядкам страны обучения. Любовь к русскому языку и культуре, к баронству Беловодье и России, стремление продвигать в своих странах аналогичные порядки. Андрей Викторович шутил, "Все, кто учился или жил в России и Беловодье, должны стать нашими агентами влияния, исподволь, не желая того, даже, когда будут воевать против нас". Эти слова знали наизусть все министры, все чиновники баронства, все офицеры и преподаватели. Да и в России, с лёгкой руки Желкевского и Кожевникова, многие выпускники лицеев поддерживали подобные разговоры, особенно после небывалых военных побед последнего десятилетия. Поэтому министры пришли к решению увеличить число студентов философского, филологического и экономического факультетов. Именно на них работали самые грамотные беловодские психологи, там проходили практику разведчики и контрразведчики. Гуманитарии, в отличие от технарей, легче поддаются психологической обработке, у них менее развито критическое мышление. Именно выпускники этих факультетов станут опорой Беловодья в других странах, как минимум, агентами влияния. Собственно, этого будет более, чем достаточно.
Одновременно министры решали вопросы по окончательному перевооружению небольшой беловодской армии, в количестве трёх пехотных полков, связанные с развитием технической вооружённости, строительства военно-воздушного флота и скороходных морских судов.
- Господа, не вижу иной возможности, кроме открытия лётной школы и морского училища, - высказался военный министр. - Уроки английского конфликта показали психологическое превосходство бомберов перед обычным вооружением. Однако, нужно быть готовым к тому, что в ближайшие десятилетия у наших противников может появиться свой самолёт. Поэтому, кроме бомберов, которые в мирное время заняты перевозкой грузов и пассажиров, нужно, как предсказывал Андрей Викторович, развивать небольшие, скоростные самолёты, способные воевать против других самолётов в воздухе. Их, к сожалению, содержать придётся за счёт баронства. И, требования к лётчикам малых самолётов, будут серьёзные, чтобы могли выдержать сильные перегрузки, быстро оценивать ситуацию, и прочее. Таких лётчиков надо не просто учить, но и тренировать, чтобы иметь возможность, в случае нападения чужих бомберов, защитить небо Беловодья. И, не столько лётчиков, сколько техников, способных обслуживать самолёты, морские катера, механиков, штурманов. Ну, вы понимаете.
- Сколько это будет стоить?
- На первое время хватит ста тысяч рублей в год, дальше будет зависеть от стоимости техники.
- Что с пехотой и артиллерией?
- Все нарезные карабины и новые револьверы поступили в полки. Новые миномёты, тяжёлые 150 - мм гаубицы, подствольные гранатомёты, бронированные паровики, оптические прицелы, дальномеры, носимые рации. Учитывая дальность стрельбы гаубиц в двенадцать километров, прицельную дальность выстрела карабинов тысяча двести метров, не могу представить, какая армия рискнёт напасть на Беловодье.