Сергей Николаевич не был простаком в подобных планах и, с удовольствием бы получил способ воздействия на меня, чтобы решать вопросы к своей выгоде в первую очередь. Потому я не заикался о своём желании связать жизнь с Ириной, тогда её выкуп стал бы невозможным. Покупку семьи Быстровых я обставил театральными эффектами, начав с разговора о совместных делах, предстоящих закупках на заводе и рассказами о росте продаж наших ружей, естественно, рост был вымышленным. Поделился планами расширения производства под изготовление револьверов, продемонстрировал впервые постороннему человеку свой образец личного оружия. Тут же мы устроили стрельбы на заднем дворе усадьбы Алимовых. Хорошо сбалансированное оружие, с мягким спуском и небольшой отдачей, восхитило инженера оригинальностью некоторых конструктивных решений. Управляющий не просил ничего, но, желание обладать таким оружием горело в его глазах.
Обычно, я всегда шёл навстречу невысказанным просьбам Сергея Николаевича, благо, не так много их было за время нашего знакомства. Тут, подобрав стреляные гильзы, я пожаловался на проблемы с обустройством своего жилья и хозяйства в Таракановке.
- Сергей Николаевич, - словно в раздумье спросил я, - продай мне одну девушку, ту, что у меня занимается, Быстрову Ирину? Определю её на хозяйство, одной заботой меньше станет.
- Почему именно её, - насторожился Алимов, - бери другую, вон, у Марковых баская девчушка выросла, у Александровых толковая дочь.
- Так я привык к Быстровой, она мои привычки знает, всё равно у меня тренируется, нет, другую обучать надо, уступи её.
- Возьми другую, у меня на Быстрову свои планы, - управляющий откровенно наблюдал за моей реакцией, пытаясь определить, насколько ценна мне именно эта девушка, нельзя ли посадить меня на крючок.
- Другую, так другую, - я вынул из кобуры револьвер, покрутил барабан, любуясь плавностью хода, - найму бабу в Таракановке, чего далеко ходить. А что, Сергей Николаевич, такие пистолеты в столице рублей по триста пойдут, как Вы полагаете? Я, пожалуй, съезжу в Санкт-Петербург, расторгуюсь новыми пистолетами, да соболей своих пристрою выгодно, не здесь же их продавать. Кстати, Вы ещё не слышали, как удачно мы соболями и куницами разжились?
- С удовольствием послушаю, - побагровел Алимов, услышав стоимость револьверов, отдавать столь значительную сумму, он не собирался, а бросить понравившуюся игрушку уже не мог, как и большинство мужчин.
В результате моих намёков, перешедших в откровенную торговлю, не хуже, чем на базаре, за соболей, куниц и револьвер, казна, в лице управляющего Прикамским заводом, продала мне всю семью приписного крестьянина, коим мгновенно переписали рабочего Быстрова. Впервые у меня появились сразу пять крепостных душ, которые без лишнего шума и крика на следующий же день перебрались в Таракановку, отстраивать себе добрую избу. Пока все разместились в общежитии. Я же отправился в Сарапул, где за два дня оформил вольную на всю семью Быстровых, с соблюдением всех формальностей. Об этом я рассказал только моему будущему тестю, договорившись, что он не скажет никому, кроме старшей дочери. Лишняя реклама мне не нужна, хватит двух арестов и поджога заводика, вольная сразу всей семье крепостных крестьян, словно красная тряпка для быка, станет вызовом для всех приуральских заводчиков и помещиков.
Моё объяснение с Ириной произошло скорее по её инициативе, хотя, смелости предложить ей руку и сердце у меня хватило. По обоюдному согласию, мы вскоре тайно обвенчались в церквушке села Бабка. В нашей крепости, однако, скрыть замужество Ире не удалось. Не успела она перебраться ко мне в жилище, как мои 'дочери' пришли поздравить 'маму' с законным браком. За ними ждали своей очереди поздравить наши мастера, а утром нас обоих встретили весёлыми частушками ученики. Так, что без официального торжества обойтись не получилось, но, в относительно узком кругу учеников и мастеров, давно ставших нашими друзьями. И началась у меня не жизнь, а сплошное счастье, как у сеньора Робинзона, того самого, что 'двадцать семь месяцев воздержания', если кто помнит итальянский фильм. Никакими словами не передать моё счастье первых дней женитьбы на семнадцатилетней красавице.
Тесть мой оказался достаточно толковым, не зашоренным механиком. Он моментально 'врубился' в наши требования к производству, оценил стандартизацию, и, буквально за неделю понял принципы закалки деталей. С его появлением контроль за цементацией и другими термическими методами обработки деталей полностью перешёл в руки Василия Фёдоровича. Смекалка опытного рабочего помогла ему вписаться в производство за считанные недели. Увы, всё хорошее быстро кончается, за неделю до Масленицы ко мне поздно вечером ввалился Палыч, заиндевевший, словно Дед Мороз. Он молча разделся, стёр полотенцем иней и сосульки с бороды и мрачно попросил Ирину выйти.
- Такое дело, Викторыч, завтра в Сарапул прибывает полицейский чин из Казани с полуротой солдат, для нашего ареста, - он перестал расхаживать по комнате, налил себе чашку чая и присел у окна, - надо решать, что делать.
- Извечный русский вопрос, кто виноват, и что делать, - я схватился за голову, - сейчас-то, какая сволочь донос отправила?
- Говорят, от башкир жалоба пришла, что побили мы с тобой не орду, а целый купеческий караван, к Демидовым де шёл. Несчастных купцов в холодной держим, царских подданных без ведома Екатерины неволим. А уж, сколько там жалоб от окрестных промышленников скопилось, я не берусь предположить, о пяти знаю точно, - скривился в ухмылке Иван, - скорее всего, башкирский донос стал последней каплей. Речь не об этом, давай решать, что делать будем. По башкирскому делу могут наших ребят закрыть, мы с ними оборонялись от орды. Тогда нам в холодной не скучно будет.
- Нет, я больше за решётку не пойду, за два года дважды сидел, - я отхлебнул остывшего чая, - как там, в анекдоте про Суворова? Один раз случайность, другой раз случайность, третий раз, однако, тенденция. Под арест больше не пойду, лучше в лесах прятаться, зиму пересижу с вогулами, а летом в Сибирь подамся, там меня никакой полиции не сыскать.
- А замыслы наши? Как мы Россию изменим, если в леса сбежим? Для того мы сюда попали, чтобы партизанить?
- Ну, из тюрьмы тоже ничего путного не сделаем. Не знаю, Палыч, думать надо, - мне тоже стало обидно, что наши задумки проваливаются, - Россия Россией, но Ирину под арест не пущу. Ты же понимаешь, что не найдя нас и наших учеников, завод начнут грабить. Там коркинские мастера, да и вогулы наши под удар попадают. Всё на нас двоих завязано, сотовых телефонов тут нет, из тюрьмы руководить не сможем. Полурота нам не страшна, но с государством воевать нельзя, все наши планы разрушим.
- Тогда поступим так, соберём всех участников обороны завода от орды, их в любом случае придётся уводить. Для охраны завода вызовем наших ребят из Прикамска, думаю, справятся. Зови жену и тестя, будем думать вместе, - Палыч откусил добрую половину картофельной шаньги, - две головы хорошо, а четыре лучше.
Совет затянулся за полночь, один за другим обсуждались самые невероятные варианты наших действий, от немедленной поездки в Санкт-Петербург, просить милости у Екатерины, до обороны завода своими силами. Избегая крайностей, приняли достаточно осторожное и взвешенное решение. Моему тестю пришлось рискнуть и остаться временным управляющим завода, до возвращения Лушникова или Володи. К самому Лушникову, в столицу рано утром отправили доверенного приказчика Акинфия Кузьмича, чтобы через Никиту занялись снятием обвинений и нашим оправданием. Для быстрейшего решения вопроса, приказчик вёз с собой два десятка ружей в подарочном исполнении. По пути в Сарапул он доставит моё письмо Алимову, подтверждающее все наши закупки и объяснение моих действий.
Мать и сестра Ирины отправились к дальним родственникам 'погостить'. Палыч со всеми участниками обороны завода от башкир, с миномётами, ружьями, револьверами, большим запасом боеприпасов, караваном из двадцати саней и пятнадцати всадников, отправился на 'охоту', как было объявлено утром при всём честном народе. С собой Иван взял всех пленных башкир, собираясь добраться до стойбищ доносчиков и взять клеветников за горло. Мы решил, что такой путь отзыва жалобы может оказаться действеннее и быстрее помощи из Санкт-Петербурга. Кроме того, мы с Палычем не забывали, что уже в этом году на Яике начнётся восстание Пугачёва. Иван, старый авантюрист, побывал во всех горячих точках бывшего Советского Союза и не собирался упустить последний русский крестьянский бунт. Мы заранее договорились, что Палыч уйдёт к восставшим, один или нет, там будет видно.