— Ты просишь меня поцеловать тебя?
Он кивнул, а руки вцепились в край кровати.
— Это неправильно?
— Я... — Я не знала, как ответить. Представляете? У меня. Пропал дар речи. Ледники, наверное, неожиданно возникли по всему аду.
Кайл сидел рядом со мной, глаза полны удивления и надежды. Кого я разыгрываю? Парень был великолепен. Целовать его совершенно не было бы актом милосердия.
Я наклонилась, кровь стучала в ушах, как басы на заднем сидении джипа Бренда. Наши губы были в миллиметрах друг от друга, дыхание смешалось, когда послышался шум от двери. Мы отпрыгнули друг от друга, и в комнату вошла миниатюрная рыжеволосая женщина. Ого. Поговорим о хреновых моментах.
— Полагаю, вы Дэз и Кайл?
Мы кивнули.
— Славно. Я Миша Вон. Могу я спросить, кто вас прислал ко мне?
— Мой кузен, — я встала. Кайл сделал также. — Он обнаружил ваше имя... — пока крал некоторые супер секретные данные из домашнего кабинета моего отца.
— И в чем конкретно вам требуется моя помощь?
Я колебалась. Если Миша хотела помочь, то она была против моего отца. Если она была против отца, станет ли она на самом деле помогать мне? Или, если уж на то пошло, Кайлу? Она могла рассматривать это как ловушку. Возможно, я бы так и сделала.
— Нам нужна помощь, и мы не знаем, к кому еще обратиться. — Я глубоко вдохнула. — Я буду честной с вами. Меня зовут Дэзни Кросс. Маршал Кросс — мой отец. Вы знаете, кто он? — Я задержала дыхание, ожидая, что она выставит нас вон. Но она этого не сделала.
— Я знаю Маршала Кросса, — сказала она, в ее тоне прослеживалось отвращение. Ой, смотрите. Еще один фанат. — Продолжай.
— Вчера Кайл сбежал из Деназена. Он случайно нашел меня, и я помогла ему спастись. Я не знала про своего отца, и я не знала про Деназен. Я привела Кайла в свой дом, но вернулся отец.
Она приподняла бровь.
— Держу пари, это был настоящий сюрприз.
— Он напал на Кайла, и мы дали дёру.
— Иди-ка сюда, девочка.
Миша Вон могла быть хрупкой, миниатюрной женщиной, но, блин, она волновала одним своим присутствием. Меня не так-то легко запугать, обычно я первая делала шаг вперед, начинала что-то, но эта женщина выбивала меня из колеи.
— Дай мне свои руки, — сказала она.
Я сделала, как она просила. Она взяла их и закрыла глаза.
— Ты помогла парню спастись, — произнесла она все еще с закрытыми глазами. Я хотела указать, что мы это уже выяснили, но не решилась. Прошло несколько секунд тишины, а затем она открыла глаза и выпустила мои руки. — Корпорация Деназен использует людей, таких как Кайл и я, в своих собственных целях. Они похищают детей из семей и промывают им мозги. — Она посмотрела на Кайла с сочувствием. — Они делают все необходимое, чтобы избавить их от совести и человечности. Некоторые молодые не выдерживают их методов. А те, кто выдерживают, попадают в плен и... вынуждены делать все, что Деназен им прикажет. Если это не срабатывает, Деназен их устраняет.
Голос Кайла был подобен тихому шепоту, словно клуб дыма, повисший в воздухе.
— Когда я был моложе, Сью говорила мне делать все, что они хотят. Она говорила, что мне нужно быть пустым. Делать свою работу, или они продолжат причинять мне боль. — Он задрал рукав рубашки, чтобы показать ужасно выглядящий шрам. — Она плакала, когда они вредили мне. А я ненавидел, когда она плакала.
Мой живот скрутило, и кислота поднялась до горла. Какого черта они с ним делали? С ней? Время для ответов.
— Что они такое? Я имею в виду, они связаны с правительством или еще с чем-то?
Миша нахмурилась.
— Мы полагаем, что правительство имеет к этому отношение, да, но все же есть еще так много того, чего мы не знаем.
— Риппер? — задала я вопрос. — Моя мама сказала Кайлу найти кого-то, кого зовут Риппер. Сказала, он мог бы помочь. Можете рассказать нам что-нибудь про него?
Миша покачала головой.
— Я слышала о нем, но не знаю, где он. Слухи ходили, что когда-то он был опаснейшим оружием Деназена. Он единственный, кому удалось спастись от этой машины и выжить. — Она посмотрела на Кайла и улыбнулась. — До этого момента.
Этот парень, Риппер, вышел из Деназена, а это что-то, что, я начинала понимать, было не маленьким подвигом. Если бы я могла найти его, он мог бы вытащить маму оттуда. Он может быть моим единственным шансом спасти ее.
— Кто может знать, где его отыскать?
— Риппер хорошо спрятался, — сказала она, насупив брови. — Слухи говорят, что он то тут, то там по всей стране, но никто не знает, где он на самом деле.
— Не сомневаюсь, но это совсем нам не поможет.
Слухи были бесполезны. Все, что мы знали, что Риппер был своего рода городской легендой, созданной, чтобы заставить маленьких Шестерок возиться в своей песочнице и чувствовать себя в безопасности.
Она наклонилась и открыла тумбочку. Достав оттуда блокнот и ручку, она записала что-то и вырвала страницу.
— Отправляйтесь по этому адресу и поговорите с Коулом Остером. Он, возможно, способен дать вам больше информации. — Она встала. — Вы можете провести здесь ночь, но с рассветом вам следует уйти. Слишком опасно держать вас здесь, Дэнзи Кросс.
Я кивнула и поблагодарила ее, опускаясь на кровать.
Она уже дошла до двери, когда повернулась и одарила Кайла строгим взглядом.
— Из-за опасной природы твоего дара, боюсь, я вынуждена настаивать, чтобы ты оставался все время в этой комнате. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из моих гостей пострадал.
Кайл кивнул и смотрел, как она уходит. Как только дверь закрылась, он снова сел рядом со мной. Тепло проникало сквозь джинсы в том месте, где он положил ладонь на мою ногу.
— Хорошо, — произнес он.
— Хорошо?
— Она ушла.
Я взглянула на дверь.
— Да, ушла.
Я знала, на что он намекал, и по некоторым причинам это заставляло нервничать. Снова впервые. Я заставляла парней нервничать, а не наоборот. Я не была уверена, что мне нравилось это новое положение вещей. Ожидаешь, что парень заметит твои новые туфли или убийственные джинсы, или, черт, даже помнит твое имя, и ты просишь слишком много. Но если ты почти поцеловала его? Он собака с большой сочной косточкой.
Он прикоснулся к моей щеке и улыбнулся.
— Это было мило.
Я задохнулась. Боже, он был классным...
— Правда?
Он восторженно кивнул.
— Какой другой вид?
Его ухмылка была заразительной. Я сместилась на кровати до тех пор, пока не села сбоку, лицом к нему. Он сделал то же самое.
Потянувшись, он схватил мою руку и положил ее себе на грудь на сердце.
— Почему мое сердце бьется быстрее, когда мы близко друг от друга? Как ты так влияешь на меня?
Под моими пальцами его сердце выстукивало ритм, который соответствовал моему собственному. Я улыбнулась.
— Нервы. Волнение. Страх. Может быть много причин.
— Нервы?
— Типа как когда ты беспокоишься о чем-то. Нервничаешь.
— Я знаю, что такое нервничать. — Он убрал свою руку из моей и наклонился ко мне, приложив ее к моему сердцу. Я старалась не обращать внимания на то, вокруг чего изогнулась его ладонь. — Твое стучит также. Ты нервничаешь?
— Да, думаю, нервничаю. Немного.
Его рука осталась там же, а его глаза сейчас внимательно смотрели в мои.
— Нервничаешь из-за меня?
— Да, — сказала я. — Нет. То есть, это сложно.
Он угрюмо откинулся назад.
— Мне не нравится это слово. Сложно.
Я засмеялась.
— Никому не нравится, поверь.
— Я заставляю тебя бояться?
Смех застыл на моих губах. Что сказать? Да. Я его боялась. Была, практически, в ужасе. Но не по тем причинам, о которых он думал. Подвинув его руку, я взяла его за подбородок. Сделав последний глоток воздуха, в попытке убрать бабочек, стаей порхающих в животе, я закрыла глаза и сократила расстояние между нами.
Наши губы встретились, теплые и мягкие, и я почувствовала, как он напрягся. Не совсем тот ответ, которого я обычно добивалась. Я провела пальцами по его лицу с обеих сторон и по волосам. Когда он так и не пошевелился, я отстранилась и взглянула на него. Его руки оставались у него по бокам, суставы побелели от того, как он сжимал край кровати. Он тяжело дышал, посмотрел на себя секунду, схватил мою руку и снова положил ее себе на сердце.