— Теперь даже еще быстрее.
Как и мое. Я наклонилась снова и целовала его, пока он не расслабился. Удовлетворенно вздохнув, он за талию притянул меня ближе. После момента, показавшегося вечностью, я отстранилась и улыбнулась.
— Мы, правда, должны немного поспать, — прошептала я.
Кайл нахмурился.
— Я не устал. — Он пробежался пальцем по моей нижней губе. — Мне бы понравилось делать это снова. Пожалуйста?
Я захихикала и выскользнула из его рук.
— Ты гораздо более нормальный, чем ты думаешь.
— Это не похоже ни на что, что я ощущал раньше. Так каждый раз?
Он откинулся назад и подвернул ноги, не снимая ботинок.
— Наверное, с правильным человеком.
Я скинула кроссовки и накрылась покрывалом на другой кровати. Дешевое гостиничное одеяло ощущалось грубым на моей коже. Я закрыла глаза и попыталась представить, что оно было таким же мягким, как мое одеяло дома с его трикотажным пододеяльником и толстым пушистым наполнителем. Подушка была жесткой, даже со второй, подсунутой под нее. Ветровка, которую дал мне Бренд, была примерно того же размера. Я могла сделать ее третьей подушкой, но, наверное, это бы не сработало, и оно не стоило той головной боли, которая у меня была бы с утра.
— А для тебя как это было?
Я дотянулась и выключила свет. Автомобиль, заезжающий на стоянку, осветил фарами небольшой промежуток между шторами. Свет заставил тени танцевать на стенах.
— Это было... по-другому, — осторожно призналась я.
Напротив меня Кайл издал удовлетворенно звучащее «хмм», и я провалилась в сон с глупой улыбкой на губах.
К
ак и обещали, мы покинули отель на рассвете. Та же самая женщина, которая сидела за стойкой регистрации прошлой ночью, чересчур весело помахала нам и поблагодарила нас за то, что мы здесь остановились, как будто мы были на каникулах. А когда мы открыли дверь, она сказала нам никогда не возвращаться.
Способ быть гостеприимным.
В туристическом рюкзаке, который Бренд дал Кайлу на кладбище, была одна из его синих футболок, к счастью, с длинными рукавами, пара чёрных кожаных перчаток и два комплекта сменной одежды для меня. В задний карман моих джинс были засунуты сорок баксов. Мне было не по себе от того, что Кайлу пришлось одевать футболку с длинными рукавами и перчатки в такую жару, но лучше изнемогать от жары, чем случайно убить невинного свидетеля.
Мы стояли под навесом, ожидая автобус, который, как обычно, опаздывал. Я прочистила горло.
— Слушай, я знаю, ты думаешь, что тебе нужно найти этого Рипера, но что если ты растворишься?
Это предложение заставило мои конечности онеметь. Я не хотела, чтобы он уезжал, но я буду ужасным человеком, если, по крайней мере, не предложу этого. Эгоизм был тем, чем я никогда не страдала. Если Кайл мог сделать это самостоятельно, то кто я такая, чтобы пытаться удержать его здесь?
— Растворюсь?
— Да, ну, пропадёшь. Я могу достать тебе наличные, и ты можешь оформиться. Начать заново без Деназена.
— А ты пойдёшь со мной?
Я начала шагать взад-вперёд.
— Конечно, нет. Теперь, когда я знаю, что мама жива, я не могу её оставить. Я собираюсь найти этого Рипера и сделать так, чтобы он помог мне её спасти.
Выпрямив брови, он покачал головой.
— Тогда зачем мне уходить?
— Чтобы быть в безопасности? Сбежать? У меня ощущение, что жизнь в том месте ни на один день не напоминала карнавал. Почему не использовать этот высосанный из ничего шанс?
Кайл схватил меня за руку. Мне пришлось напомнить себе, как дышать.
— Если это шанс помочь Сью и видеть тебя свободной, тогда это стоит того, чтобы рискнуть.
Крошечные иголочки счастья посыпались искрами от каждого нервного окончания в моем теле. Сложный вихрь эмоций, чего-то, что я не чувствовала, наверное, никогда, прорывался на поверхность. Хотелось, чтобы он уточнил. Но, конечно, автобус выбрал именно этот момент, чтобы подъехать к остановке.
Мы оплатили проезд и сели сзади. Кайл не был счастлив от этой ситуации с самого начала. Он сморщил нос и указал на девушку напротив.
— Почему у неё такие волосы?
Девушка где-то двадцати с хвостиком лет, как мне показалось, повернулась и показала нам средний палец.
Я шлёпнула Кайла по руке и прошептала:
— Они называются дредами. Это такая причёска.
Он не понизил голоса.
— Они смешно пахнут.
Девушка повернулась снова, на этот раз готовая нас обложить. Но прежде чем она сказала хоть слово, я пробормотала:
— Он иностранец. Первый день в Америке.
Она пробормотала что-то справедливо грубое и отвернулась на своём сидении.
— Социальное поведение, пункт сто один... — сказала я, наклонившись ближе. — Не тыкай в то, как выглядят другие люди.
Он в замешательстве приподнял бровь, и я вздохнула.
Автобус высадил нас приблизительно в трёх кварталах от адреса, который мне дала Миша. И совершенно вовремя. За короткую поездку Кайл успел вывести из себя беременную женщину, назвав её большой, и ребёнка-гота, расспрашивая о его макияже. Если бы мы не слезли с автобуса, возможно, начался бы бунт.
Дорога была многолюдна, лето только начиналось, и мне было легче находиться на публике. Отец не стал бы посылать своих головорезов напасть на нас в месте, где столько людей могут это увидеть. По крайней мере, на это я надеялась.
Спустя два квартала Кайл дотянулся и взял мою руку. Сначала я взбесилась, думая, что он, возможно, хочет убрать меня с дороги или, возможно, привлечь моё внимание, но затем мои глаза встретились с его, паника застряла в горле, он даже не смотрел на меня. Он смотрел вперёд, на тротуар, идя, не сбавляя шаг.
Я ждала, что он обязательно отпустит... но он не отпускал. Когда он поймал меня, уставившуюся на наши руки, он нахмурился.
— Что не так?
— Я ничего... Я... — Я чувствовала себя по-идиотски. Я не запиналась, как кретинка, из-за парня с тринадцати лет. И мне определённо не нравился такой поворот.
— Так правильно, да? — Он поднял наши руки, пальцы всё ещё переплетены вместе. Он кивнул на приближающуюся пару взрослых, их руки были переплетены, и они смеялись. — Так ведь делают люди здесь?
— Это немного сложнее.
— Всё здесь кажется сложным, — проворчал он.
— Это жизнь, — я засмеялась. — Жизнь — сложная штука.
— И хорошая?
Я кивнула.
— Хорошая.
Он дал мне момент, чтобы успокоиться, и сжал мою руку.
— Объясни, что я сделал неправильно. Ну, с руками.
Я вздохнула. Если мне придётся проводить с парнем моего возраста беседу о сексе, я умру. Аналогии с бейсболом тут не прокатят. Он, возможно, даже не знает, что такое бейсбол.
— Когда два человека нравятся друг другу, они держатся за руки.
Он посмотрел вниз на наши руки, всё ещё находясь в замешательстве.
— Ты помогла мне, так что ты мне нравишься.
Родителям бывает также тяжело?
— Нет, это по-другому нравиться. Когда два человека хотят быть больше чем друзьями. Ну, делать больше, чем просто держаться за руки.
— Больше? Как что?
О. Мой. Бог. Этого не происходило.
— Ну, это как наслаждаться обществом друг друга, и как чувствовать себя особенным. Счастливым. Поцелуйчатый вид «нравиться».
Его глаза загорелись.
— Мне следует поцеловать тебя вместо того, чтобы держать твою руку?
Моё сердце ответило ударами, «да»!
— Я никак не объясню правильно. Люди целуются, когда они увлечены друг другом. Это заставляет их чувствовать себя... хорошо.
— Твои касания делают меня счастливым. Это ощущается хорошо. — Его улыбка стала широкой. — Поцелуй прошлой ночью был очень хорошим.