Она была права, и я знал, что она права. Я уже раньше рассказывал ей усечённую историю, но пришло время все объяснить полностью. Ей необходимо было знать, почему я винил себя в их смерти. Почему у меня были кошмары по ночам. Я хотел, чтобы она поняла — когда я уходил в себя, причиной тому было, что мой разум витал совершенно в другом месте. Мне хотелось признаться ей, что я дорого бы дал, чтобы оказаться на их месте, чаще, чем мог представить. Ей нужно было знать, что я всерьез пытался покончить с жизнью в душе госпиталя, через неделю после того, как они погибли. Мне было важно, чтобы Кэт обо всём этом узнала. И я не хотел, чтобы между нами оставались какие-либо секреты. Я инстинктивно чувствовал, что она не осудит меня за мои безумные мысли. Вместо этого она выслушает и раскроется в ответ. Она не станет вникать в моё безумие, а просто примет меня таким, какой я есть, потому что она такой человек.
Переплетя свои пальцы с ее, я начал с самого начала. Я рассказал ей о каждом из парней и о том, что с нами происходило каждый день в течение целого года. Мы проговорили всю ночь до утра, пока не взошло солнце. Она смеялась и плакала, крепко сжимая мои пальцы, сопереживая. Она затаила дыхание и вздрогнула, когда я поделился с ней о том, как взорвалась бомба, а потом прижалась и поцеловала меня в грудь, будто могла чувствовать, как разбилось моё сердце. Она сказала мне, как хотела бы с ними встретиться. И я знал, что они бы обожали ее. Я никогда ещё не чувствовал себя более связанным с кем бы то ни было за всю свою жизнь. Кэт был той, в кого я влюбился. Это не было мимолетным чувством, которое пришло и ушло. Она стала для меня смыслом жизни. Это было значимее и важнее своеобразного менталитета героя, с которым я свыкся. Она показала, что моя жизнь стоит того, чтобы жить. И я хотел исцелить ее так же, как она исцеляла меня.
Я наблюдал, как она затихла, и карие глаза стали потихоньку закрываться. Погладив ее по щеке, сказал:
— Ты устала, детка. Давай подремлем, а потом мы ещё сможем поговорить в машине по дороге домой. — Кэт зевнула и согласилась, прежде чем закрыла глаза и быстро заснула.
Я почувствовал такое облегчение, когда рассказывал ей о каждой мелочи про парней. Но, наблюдая, как она спит, мне вдруг пришло в голову, что, если я рассказал ей про себя практически всё, она, наоборот, очень мало говорила о себе. Это должно измениться. Сегодня днём, после того как мы попрощаемся с моим отцом и Элис, я собирался припереть ее к стенке и задать парочку сложных вопросов. И на этот раз ей от меня не отвертеться. Прошедшей ночью мы перевели наши отношения на иной уровень, и настало время научиться по-настоящему доверять мне.
Глава 15
Кэт
В машине работало радио, и я задрала ноги на приборную панель. Пальцы ног подрагивали в ритме музыки, и мы с Тимбером спокойно наслаждались обществом друг друга. Я в этот момент зависала на Cloud Nine (прим. пер. — сайт для парикмахерских услуг), развлекаясь после выходных, которые мы провели вместе. Он провёл кончиками пальцев по моей ладони, поднялся к предплечью и снова опустился вниз. Это заставило меня вздрогнуть, и я увидела краем глаза, как он ухмыляется.
По пути домой Тимбер открылся и рассказал мне более подробно о парнях, которых называл своими братьями. Его глаза были наполнены облегчением и радостью, когда он вспоминал истории, которыми делился. Я смеялась над его беззаботными поддразниваниями и приколами, которые они устраивали друг для друга. Это была такая сторона Тимбера, которую я никогда не ожидала увидеть. То тут, то там вспышками мелькало, как он преследовал меня, или, как разговаривал с отцом о своём воспитании. Мне хотелось бы чаще видеть эту сторону, но я знала, что с ним всё будет выглядеть как обрывки мыслей и образов.
Мой разум вернулся к прошлой ночи, когда я, наконец, стала его полностью. И отдавшись, я однозначно сделала это сознательно. Когда он метался по спальне, теней в его глазах было больше, чем я могла видеть. Атмосфера в комнате была тяжёлой от печали и отчаяния. Он нуждался во мне, каждой частичке меня. Любые оговорки, которые я могла бы выдумать, отошли на задний план. Его убитые горем глаза умоляли помочь ему забыться, хотя бы даже на одну ночь. Фейерверк действительно неслабо его достал. Он был раздавлен. Но даже сквозь густой туман его кошмаров наши тела вибрировали от необходимости друг друга. Когда он сказал, что хочет меня, одного этого было достаточно, чтобы почувствовать влагу, выступившую между ног. Мои нервные окончания изнывали от потребности его прикосновения.
Единственное, я не была уверена, что когда-нибудь смогу рассказать ему о моей собственной внутренней битве. Агрессия в его глазах, когда он взял меня, заставила почувствовать, как будто сердце бьётся у меня в горле. Это напомнило чёрные глаза Адама, когда он набросился на меня. Тимбер был таким нежным, но требовательным, когда кончил. В тот момент он не мог сдержать эмоции, владевшие им, когда последовал за мной. Он был доминирующим и властным, полностью управляя происходящим, когда овладел мной этой ночью. Напряженные ощущения, проносившиеся по венам, растворились в тот момент, когда он скользнул внутрь, и всё, что я видела, это синее море глаз, одобрительно взирающих на меня. Я оставила память об Адаме в мрачных глубинах разума и вернулась обратно в настоящее с Тимбером. Каждый толчок и ласковое или жёсткое прикосновение были только между нами. В тот момент я отдала всю себя, разум и тело. Я знала, что после этого единственного раза, буду в полном порядке, отдавшись ему снова, когда придёт время.