Слим усмехнулся.
— Так и где же именинница?
Гигант, который, казалось, был выше меня, даже сидя на стуле, сказал:
— Она в подсобке принимает товар. Я попрошу Мелани сходить и привести ее.
Он сделал паузу и посмотрел вокруг.
— Эй, милая попка! — закричал он, когда увидел ту, кого искал.
Невысокая блондинка с короткими волосами, торчащими в разные стороны, возникла в один миг. Должно быть, она была самым крошечным взрослым человеком, из тех, кого я встречал. Черты ее лица были симпатичными, и она просто выглядела милой малышкой.
— Что тебе нужно, Бив?
— Беги в подсобку и пусть Кэт узнает, что ее дядя здесь, хорошо? — сказал плотный человек.
Мелани выглядела немного смущенной, но кивнула головой и практически ускакала, исчезая в длинном темном коридоре. Я повернулся обратно к Слиму, вопросительно поднимая бровь. Он, должно быть, уловил мой невербальный вопрос.
— А да. Нельсон, это Бивер. — Он указал мне на того человека.
Я протянул руку.
— Это Тимбер, да. Тимбер Нельсон.
Его рука поднялась, и ладонь практически поглотила весь мой кулак целиком. Он придал новый смысл слову «большой». Я и сам был чуть за метр девяносто. Но этот ублюдок, должно быть, не меньше двух метров. И у него крепкое рукопожатие. У меня сложилось впечатление, что он мог легко сломать руку, слегка ее сжав.
— Бивер (прим. пер. — бобёр), ага. Должен ли я спросить почему?
Слим и Роджер засмеялись, а Бивер улыбнулся. Видимо, я задал правильный вопрос.
— Когда я был ребенком, мой дедушка работал с одними хлыщами, которые любили давать прозвища. Его они назвали Волком. Понятия не имею, за что он получил это имя, он умер прежде, чем я успел спросить его. — Он сделал паузу и потер руки. — Во всяком случае, я хотел бы иметь прозвище, раз уж он имел. Тогда я думал, что было бы здорово и дальше придерживаться темы животных. Я только что добыл бобра, охотясь с моим дедулей, и посчитал, что это будет достаточно круто для клички, и вот я стал Бобром. Оказывается, — он хитро ухмыльнулся, — это довольно подходящее имя, если вы знаете, что я имею в виду. Кто бы знал, что я буду так хорош в оральных ласках. Женщины стекаются с нескольких округов, чтобы лично убедиться в моих навыках.
Роджер подпрыгнул.
— Мужик, я никогда не слышал полную историю, следующую за именем. Только предполагал, конечно, что ты грязный ублюдок. — Он хлопнул его по спине.
Звук полотенца, хлопнувшего по коже, разорвал воздух. Роджер издал шипящий звук, который заставил меня немедленно обернуться, чтобы увидеть, откуда тот возник.
— Не позволяйте Биверу обмануть вас. Это просто куча небылиц от грустного и одинокого человека.
— Кэт, ты никогда не проверяла меня, так откуда знаешь? — насупился на девушку Бивер.
— Следи за собой, парень. Это моя племянница, а ты говоришь о таком. — Роджер рассердился.
Эта девушка Кэт? Я не был уверен точно, что ожидал увидеть по приходу сюда, но точно не этого. Роджер был очень деловым человеком, всегда носил костюмы, имел надлежащий вид. Думаю, я ожидал кого-то в юбке подходящей длины и водолазке. Конечно, мы в баре, но я уже говорил, что экономика в дерьме, а люди в отчаянии. Эта девушка была совсем другой. У нее были длинные темные волосы, доходившие до середины спины. В них мелькали красные оттенки, и я уверен, что они будут более заметны на солнечном свете. Мои глаза исследовали ее целиком. Она была соблазнительна во всех нужных местах. Ее груди достаточно большие, не уместятся в ладони, восхитительная задница. Мое внимание привлекли замысловатые татуировки. Она была одета в короткие джинсовые шорты, которые обнажали тату сахарного черепа (прим. пер. — подобная тату наносится в память об умершем человеке, как символ любви и потери, чтобы помнить) с цветочным узором вокруг пустых глазниц. Ее темно-серая майка позволяла видеть и пару татуировок на плече. Одна из них — рыба кои (прим. пер. — разновидность карпа; основное значение тату — удача; символ силы духа и независимости) выглядела так, словно она плывет вверх по руке. На другом плече снова красовался череп, но с другим рисунком.