Annotation
Давным-давно в далекой Галактике… Близится кульминационный момент Войны Клонов, но за кем победа — за Великой Армией Республики или за Сепаратистами — неизвестно. Не важно, кто победит, ставки высоки и для элитных спецклонов Республиканских коммандос Омега и Дельта, и для известных ренегатов Усовершенствованных Рекон Команндос (Advance Recon Commando), также известных как Нуль ARC (Null ARC). Республиканские силы истощены до предела, и последнее, что этим осажденным воинам придется услышать, то, что Канцлер Палпатин держит в резерве обширную армию секретных солдат клонов. Сержант Скирата, наставник клонов коммандос, не намерен бездействовать, в то время пока Палпатин будет посылать их в сражение, как ягнят на убой. Скирата начинает планировать спасение клонов от Великой Армии Республики, но его героические усилия будут напрасны, если он не сможет остановить ускоренный процесс старения клонов. Чтобы осуществить задуманное, ему необходима помощь сепаратистского ученого Оволота Кэйла Утана (Ovolot Qail Uthan), находящегося в Республиканской тюрьме-крепости. Обманутые предательством своих лидеров, они должны сражаться за свои жизни, и, тем не менее, разочарованные Нуль ARC и Коммандос, должны вырывать победу у Сепаратистов и спасти галактику. Но даже самое мощное и смертельное оружие не сможет нанести поражение реальной угрозе. И ничто не остановит апокалипсический ужас, когда Палпатин произносит пугающие слова: "Boт время и пришло. Выполнить Приказ 66". Со своей верой в Республику и лояльностью своим союзникам Джедаям, они должны пройти последнее и самое жестокое испытание — выполнить самый бесславный приказ в галактической истории — Приказ 66.
Карен Трэвисс
ПРИКАЗ 66
ПРОЛОГ
ГЛАВА 1
ГЛАВА 2
ГЛАВА 3
ГЛАВА 4
ГЛАВА 5
ГЛАВА 6
ГЛАВА 7
ГЛАВА 8
ГЛАВА 9
ГЛАВА 10
ГЛАВА 11
ГЛАВА 12
ГЛАВА 13
ГЛАВА 14
ГЛАВА 15
ГЛАВА 16
ГЛАВА 17
ГЛАВА 18
ГЛАВА 19
ГЛАВА 20
ГЛАВА 21
ГЛАВА 22
ГЛАВА 23
ГЛАВА 24
ГЛАВА 25
ГЛАВА 26
ГЛАВА 27
ПЕРСОНАЖИ
Карен Трэвисс
ЗВЕЗДНЫЕ ВОЙНЫ
РЕСПУБЛИКАНСКИЕ КОММАНДО
ПРИКАЗ 66
Британским служивым — с гордостью и признательностью.
С благодарностью: редакторам Кейту Клайтону (Del Rey) и Фрэнку Париси (Lucasfilm); моему агенту Руссу Галену; Брайану Боулту и Джиму Гилмеру за понимание и безграничную поддержку, даже когда я была очень назойлива; Майку Крахулику и Джерри Голкинсу из зала игровых автоматов за то что они были Майком и Джерри; Рэю Рамиресу, HHC 27th Brigade Combat Team, за технические консультации и беззаветную дружбу; Хайдену Блэкману, за вновь зажженый огонь; Шону за замечательные остроты; Вэйду Скрогхэму за поразительное владение ручным оружием; Лэнсу, Джоанне, Кевину и всем остальным из 501–го Гарнизона Дюнного Моря за реальный и вдохновляющий опыт с броней, и за то что они были ор'алиит.
ПРОЛОГ
Площадь Курбак, Галактический Город, Корускант, 600 дней после Битвы на Геонозисе.
И это — я.
Так вот, как я выглядел раньше. Все мы должны хотя бы раз в жизни увидеть себя со стороны.
Навстречу мне идет джедай, весь в благочестии и коричневой рясе; косички нет, так что, несмотря на свою молодость, он больше не падаван. Должно быть, он командует солдатами. В крайнем случае он на самостоятельной действительной службе. Война раньше времени делает нас ветеранами.
Мне хочется поймать его за плечи и спросить — считает ли он, что это просто война, война которая ведется по правилам; но он сойдет с ума от страха, если к нему привяжется мандалорианин в полной броне — особенно тот, в котором он почувствует ту же способность владения Силой, что и у себя. Больше на меня никто не обращает особого внимания. Мандалориане на Корусканте — обычные чужаки, охотники за головами, всего лишь еще одна из многих тысяч групп мигрантов, которые стекаются в галактическую столицу.
О, джедай вглядывается в толпу. Он может чувствовать меня.
Я затерялся в толпе покупателей и зевак. Это очень странно — и даже оскорбительно — видеть, как все на Корусканте занимаются своими делами, будто это не мы второй год ведем жестокую войну. Конечно же, ведь ее ведут не они. Это чья — то чужая война, во всех смыслах — где сражаются в других мирах, где сражаются другие существа, сражаются люди, которые не являются гражданами Корусканта. Клон — солдаты не имеют никакого гражданства. У них нет законных прав. Они — вещи. Движимое имущество. Военное снаряжение.
Стоять в стороне и допускать, чтобы такое происходило нельзя никому, а тем более — джедаям.
Сейчас я всего в нескольких метрах от этого джедая. Он так серьезен, так сосредоточен. Да, всего несколько месяцев назад таким был и я.
Прохожая бросает взгляд в его сторону, и я чувствую ее беспокойство. Когда я ходил по городу в своей мантии, я думал что остальные смотрят на меня, как на того, кто здесь чтобы помогать им. Теперь я знаю иное; пожалуй, они видят кого — то, кому они не верят, обладающего силами, которых они не понимают, кого — то, кто избран не ими, но все же вершит их судьбы из — за кулис.
Если бы они знали о том, насколько я могу влиять на их мысли — они бы бежали от меня.
Джедай подходит ближе, но я все еще не могу узнать его. Он смотрит в Т — образную прорезь моего шлема так, будто я схватил его. Проходя мимо, я чувствую его замешательство — нет, не просто замешательство: страх. Мандалорианин, владеющий Силой — это должно быть в списке его ночных кошмаров.
Было время, когда это было и моим кошмаром. Забавно.
Потом я чувствую, как он оборачивается. Я чувствую, как он пробивается назад, ко мне, сквозь толпу, сгорая от любопытства. Прежде чем он протягивает руку, чтобы коснуться моего плеча — я отдаю ему должное уже за то, что он попытался — я разворачиваюсь к нему, лицом к лицу.
Он вздрагивает. То, что он видит, не совпадает с тем, что он чувствует.
— Кто вы?
— Человек, который подвел итоги. — говорю я. — А как насчет тебя?
— Вы генерал Джусик…
Это настолько очевидно? Для джедаев — да. Я привык быть Барданом Джусиком. Все в Ордене Джедай знают, что я, в конце концов, покинул его ряды. Я знаю лишь такой образ действий; полностью, каждой клеткой своего существа, отдаваться своему образу жизни — сначала жизни джедая, потом жизни мандалорианина. Мой Учитель — Джедай не готовил меня к двойной жизни.
— Уже нет. — отвечаю я, наконец.
— Ты покинул нас, в разгар войны — войны, на которой мы должны сражаться.
— Он недоумевает, возмущен… и испуган. — Как ты мог так предать нас?
Хотел бы я знать, кого он имеет в виду: джедаев или клонов?
— Я ушел, потому что это — неправильно. — Мне не стоило ему это говорить. — Потому что на ней вы используете армию рабов. Потому что нет смысла сражаться с одним сортом зла, если ты заменяешь его на зло своей выделки. — Говори конкретно. Говори о личном. Не дай ему шанса отвести взгляд от своей совести. — Лично ты. Ты делаешь этот выбор каждое утро. Убеждение, которое откладываешь в сторону, когда это тебе нужно — это не убеждение. Это ложь.
О, вот это его задело. Я чувствую в его душе смятение.
— Мне это нравится не больше чем тебе. — Он, похоже, забыл о взглядах прохожих. — Но если я уйду — это не изменит политику Совета или же ход войны.
— Это изменило бы твою войну. — отвечаю я. — Но я полагаю, что ты просто исполняешь приказы, верно?
Все, что произошло в галактике — и все что когда — либо произойдет — есть сеть, сотканная из бесчисленных сочетаний индивидуальных выборов: да или нет, убить или пощадить, выжить или умереть. Они придают форму каждому мгновению вечности. Решения каждого отдельного человека. Решения каждого существа, миг за мигом, сплетенные в сеть с миллиардами иных выборов — это все, из чего состоит мироздание.