Фай чуть нахмурился, словно что — то подсчитывая.
— Восемьдесят пять процентов, только — то.
— Восемьдесят пять и две десятых, согласно тестам. — поправил Гиламар.
Фай тяжело вздохнул.
— Ну ладно…
— Что значит: «ну ладно»?
— До ста процентов я никогда не доберусь…
— «Никогда» — это очень долго, ад'ика; а восемьдесят пять процентов от клона — коммандо, это уже раза в полтора больше случайно рожденного человека. Ты великолепный образчик человеческого существа, можешь и уступить несколько очков форы.
Фай не выглядел убежденным.
— Ну да, я лучше дворняжки. Прекрасно.
— Одевайся, и начнем тесты на мышление.
Фай тяжело поплелся к бастиону, и они последовали за ним. Джусик чувствовал себя так, словно он подвел Фая, несмотря на все его успехи. Он был готов провести за его лечением всю оставшуюся жизнь, если бы это понадобилось. Но он был джедаем, с ожидаемой продолжительностью жизни большей, чем у обычного человека, а Фай по этой части вытянул короткую соломинку.
Лечение изматывало Джусика. И оно отбирало силы по нарастающей. Улучшение состояния Фая поначалу было поразительным. Но теперь оно стало малозаметным, изменения можно было определить только с помощью сложного оборудования.
Если Фай счастлив… да, это единственный тест, которому я могу доверять.
— На то, чтобы увидеть какие — либо улучшения, могут потребоваться годы. А многим так и не удается оправиться. — сказал Гиламар когда они прошли через пристройку в жилые помещения, привычно вытерев ботинки; Рав Брэлор обещала насадить на вертел того, кто загадит новые полы. — Но неправильно говорить ему что он поправляется невероятными темпами, потому что сам он этого не ощущает. Я видел набор сканов мозга. Он получил травму в двух разных областях. Как он вообще это пережил… впрочем, ребята — клоны были сделаны из Джанго, а у того был поразительно крепкий организм. Но все же, у Фая так и остались повреждения в лобных долях, вот это и вызывает выпадения памяти и скачки настроения.
Джусик прикинул, сколько усилий было приложено, чтобы привести Фая к нынешнему состоянию — чтобы спасти всего одного человека — и отчаялся, представив количество тех кому он помочь не мог, и о ком он даже не знал.
— Он хочет вернуться со мной на Корускант и повидать команду.
— Может быть, именно это ему и нужно. — Гиламар снова сверился с краденым медицинским сенсором. — Да, я все также хочу знать — как ты это делаешь?
— На самом деле я не знаю. — Джусик лечил воображением. Он видел ткани тела на самом базовом уровне, видел порванные клеточные мембраны и свернувшиеся белки, и представлял их вновь целыми и распрямленными. В Силе он ощущал то же самое, что и тогда, когда направлял энергию, вышибая Силой двери для штурмовиков. — Есть у меня гипотезы. Всегда любил их сочинять. Предпочитаю считать что это — сочетание микротелекинеза и стимуляции естественной способности тела к самоисцелению.
— И насколько это тонкая штука?
Как джедая, Джусика учили доверять чувствам и не раздумывать. Он так и не выучил этот урок; он не принимал этого, потому что считал, что и думать у него неплохо получается, и что Сила не проявилась бы в нем, не будь у нее намерения использовать этот интеллект. А если у Силы нет никаких целей — ни далеко идущих, ни даже спонтанных — то и он не собирался позволять ей управлять им.
Он вытащил из холодильника ломтик хлебного плода, прожевал, не торопясь, и подумал, что он всегда был не самым похожим на джедая джедаем.
— Настолько тонка, насколько я могу вообразить, Мидж'ика.
— Отлично; когда я добуду подходящее оснащение для сканирования мозга с разрешением до нейронов, я проведу тебе скоростной курс анатомии мозга. Тогда ты сможешь работать очень, очень тонко. — Гиламар протянул руку за своей долей плода. Его броня была почти того же тускло — желтого оттенка что и у Скираты — золото ради возмездия — но он был не из того же клана. Это было его личной символикой. — Ты умнее чем сам думаешь Бард'ика.
— Учителя в академии говорили, что я слишком много думаю и задаю слишком много вопросов.
— Да, именно так говорят все интриганы, которым не нравится, когда задают вопросы по поводу их власти.
Джусик не смог удержаться от вопроса.
— А почему — золотая броня?
— И ты снова начал задавать вопросы…
— Извини, если я влез не в свое дело.
— Это достойный вопрос. Я влюбился в мандалорианскую девушку, вошел в клан по женитьбе, а ее убил один хут'уун. Я знаю его имя. Я его найду. А потом я покажу ему, что значит завести кровного врага среди мандалориан, у которого есть скальпель и опыт препарирования.
Темная сторона на Мандалоре могла быть по — настоящему темной. Джусика это не пугало.
— Быть может, она обрела покой в Мэндо.
— Ты веришь что это возможно?
Джусик не видел ничего нелепого в Мэндо, мандалорианском коллективном сознании, «высшей душе», как примерно можно было перевести это слово, пусть даже он и знал что большинство Мэндо не воспринимают это буквально.
— Я пользуюсь Силой, Мидж. Я готов допустить существование очень многого.
— Твои старые приятели считают, что ты пропал на темной стороне?
— Возможно. Мне лишь хотелось бы, чтобы они перестали беспокоиться о тьме и свете, и выучили вместо этого разницу между правильным и неверным.
Гиламар громко рассмеялся. Джусик был рад, что смог развеселить его, после того как напомнил ему о горе. Впрочем, он подозревал что Мидж не забывал об этом ни на минуту.
— Что за анекдот? — поинтересовался появившийся в дверях Фай. Он был одет в серую поддоспешный костюм без бронепластин. — Тот, что про хатта и мусорный пресс?
— Так, просто игра слов. — Гиламар поднял свою деку. — Теперь посмотрим, насколько к сегодняшнему дню мы продвинулись в этой области. — Программа показывала на экране снимки разных предметов — от самых обыденных до совершенно непонятных, а Фай должен был их называть. У него все еще были с этим проблемы, и это, похоже, было основным источником его разочарования. — И не говори «хрень», потому что «хрень» не считается, солдат.
— Я больше не солдат. — негромко заметил Фай. Его глаза забегали, когда начали прокручиваться картинки. — Стол, бронебойный заряд, банта…
Неудивительно, что он снова чувствовал себя как ребенок. Он поправлялся, но все дело было в том, что Фай сравнивал себя с нормальным Фаем, а не с обычным мужчиной. Джусик пытался представить себе каково это — проснуться без Силы. Он был бы все так же умен и умел, но он знал что потеряв это особое качество, он чувствовал бы себя глухим и слепым.
— Вот и улучшения. — сказал Гиламар, показывая Фаю сводные результаты. Джусик не знал, понял ли тот в них что — нибудь. Там были одни числа. — Ты настоящее чудо природы… разве что постричься не мешает. А теперь, дай я возьму пробу крови.
Фай послушно позволил вдавить пробник в кончик пальца и, подняв бровь, остановил взгляд на Джусике, пока тот не понял намека и не передал ему хлебный фрукт.
— Сержант Кэл имел привычку каждый день говорить нам, что мы справимся лучше, всех потому что мы лучшие. — сказал Фай, бодро чавкая. — «Достаточно хорошо» — совершенно недостаточно.
— Он имел в виду немного другое, Фай. — Джусик взъерошил ему волосы. Он провел столько часов, держа в руках голову Фая, исцеляя его, что знал контуры его черепа лучше собственных. — Он внушал уважение к себе.
— С вершины дорога одна — вниз.
— Да, сегодня ты настоящий луч света в темном царстве. — сказал Гиламар, слегка щелкнув Фая по носу, словно непослушного щенка нека. Гиламар был наемником, он учил опасных и жестких людей, но порой Джусик мог увидеть того доктора, которым он когда — то был. Впрочем он сомневался, что Гиламар был простым сельским лекарем, которым себя называл. — Теперь взгляни на уровень прогестерона. Все еще выше нормального. Ты что, беременный? По утрам не тошнит?
— Нет. Но солененького хочется. — Фай нахмурился. — Доктор, а у меня что, останутся растяжки?