— Агент Веннен?
Она посмотрела мимо Джайнга и Мерееля. Это был Джай, техдроид.
— Со всем разобрались, Джай? Возвращаемся к работе?
— Отряд дроидов безопасности Восемь — Семь — Бета докладывает обнаружение неправомерного доступа и использования оборудования сотрудником, мэм.
Бесани чуть пожала плечами. Снова начинаются повседневность и придирки ко внутренней дисциплине. Удаленные азартные игры, без сомнений; кто — то из сотрудников на них подсел. Казалось бы, персонал Казначейства должен был понимать…
— Кто на этот раз, Джай? Надеюсь, его выигрыш того стоил.
— Мэм, это агент Джилка Зан Зентис. Мы задержали ее за доступ к подозрительным файлам, которые не были связаны с ее служебными обязанностями, и перенос на флимсикопию конфиденциальных данных, предназначенных к удалению из системы.
Панорама офиса сжалась перед ее глазами, словно в голокамере, у которой резко изменили фокус. Облегчение, испытанное Бесани, было безжалостно прервано. «Нулевые» не сказали ничего, и вели себя так, словно имя было им неизвестно.
— Это… это только процедурное нарушение с ее стороны, не так ли? — Некоторые файлы не покидали здания ни на чипах данных ни в материальной копии. — Она всего лишь была небрежна. Но какое отношение это имеет ко мне? Она из налоговых взысканий. Она не из моего департамента.
— Но это вы занимаетесь случаем нарушения безопасности оборонных данных, Агент Веннен. — Если бы у дроидов были характеры — у Джая он был бы терпеливым. Впрочем, Бесани всегда подозревала, что характеры у них есть. — А она, судя по уликам, получила доступ к данным оборонного бюджета.
— О, этого не может быть.
«А я знаю что это правда, не так ли?»
— Я уверена что это просто ошибка; такое случается уже не в первый раз. Можете вернуть ее на свое место. Я поговорю с ней.
— Прошу прощения мэм, но вы не можете этого сделать.
— Почему?
— Согласно установленной процедуре, мы обязаны передать вопрос на рассмотрение органам правопорядка.
Ах, старая добрая КСБ. Капитан Обрим разберется с этим небольшим недоразумением без лишнего шума. В конце концов — он ведь скрыл бесследно вооруженный захват, устроенный Бесани в медцентре.
— Хорошо, я извещу КСБ. Чтобы не было разночтений.
— Нет, мэм, всеми подобными нарушениями, в которые вовлечены гражданские служащие, занимается Республиканская Служба Внутренней Безопасности. Глава службы безопасности уже известил их.
Бесани почувствовала, как снова все сжимается внутри. РСВБ была новым ведомством, не подчинявшимся ни КСБ, ни каким — либо иным гражданским правоохранительным органам, и отчитывалась она напрямую перед кабинетом Канцлера. За безобидным словом «внутренняя» в действительности скрывался лик чудовища.
— Что ж… они убедятся что им попался не тот кто нужно. — сказала она.
Бесани точно знала, что им попалась не та женщина. Потому что злоумышленницей была она сама.
Но не было ничего, что она могла бы сказать, чтобы оправдать ее подругу. Все что она сказала бы — стало катастрофой для Скираты, Ордо, и всех кто был ей дорог.
Теперь она полностью поняла термин «сопутствующие потери».
* * *
Казармы Арка, Корускант, вечер того же дня
Что — то пошло не так; Дарман знал это.
— Разве мы не должны уже охотиться за плохими парнями? — Найнер встал у транспаристиловой стены, тянувшейся по всей длине комнаты отдыха, и смотревшей на плац. Он уперся лбом в ее гладкую поверхность и сунул руки в карманы повседневки.
— И никаких инструктажей. Что случилось, как думаете?
Дарман сидел, устроив ноги на низком столике напротив кресла, подготавливал себя к разговору со Скиратой, и изнывал от нетерпения. Но когда он снова взялся за комм — Скирата не ответил. Дарман сунул комлинк в карман и в надцатый раз начал прокручивать в голове долгий монолог к Этейн.
«Я не могу вечно сердится за это. Я должен увидеть Кэда. Он мой.»
— Дар?
— Не спрашивай, Ат'ика.
— Кажется, предполагалось что нас перебрасывают в паре с «Дельтой». И где они?
— Слушай, мы ведь ничего не можем сделать, пока нам не дадут хоть какие — то наводки. Или ты собрался вышибать все двери подряд на Корусканте?
— Ладно, Дар. Просто спросил.
— А я откуда знаю? Я просто бесправный рабочий. Мне ничего не говорят.
Корр не вмешивался. Он изучал одну из своих протезных рук; покрывавшая ее синтеплоть была отвернута, а он возился с миниатюрными сервоприводами. Он потерял обе руки выше локтей и, похоже, ему было нужно время от времени видеть эту потерю без прикрас. Иногда он снимал синтеплоть и ходил, не скрывая голый металл, а когда делать было нечего, он даже правил виброклинок на дюрастиловых пальцах — как женщины подтачивают ногти. Дарман считал это бравадой; в обществе с хорошей медицинской помощью мало кто будет замечать одну потерянную руку, но потеря обоих каким — то образом выделяет тебя на пробирном камне человечности. Бесани очень переживала по этому поводу. А Корр был первым солдатом, которого она узнала лично.
— Дар, — наконец, произнес Корр. — Хочешь чтобы я пошел с тобой?
— Куда? — Дарман точно знал о чем тот говорит. Братья — клоны настолько хорошо знали друг друга, что могли думать за других. Как правило, это успокаивало, но сейчас Дарман чувствовал себя как в осаде. — И зачем?
— Потому что тебе не стоит встречать это в одиночку. Пошли, посмотрим на твоего парня.
— Я не знаю где он. Я ушел прежде чем Этейн сказала об этом.
— Ну так спроси ее.
Дарман не знал что ему делать, когда он увидит своего сына. Он старательно вспоминал его лицо, тот момент, когда Скирата положил ребенка ему на руки — о, теперь он знал и понимал почему Кэл'буир тогда выглядел так растроганно — но сейчас ребенок должен выглядеть иначе. Дети растут быстро. В Типоке клоны жили в окружении своих братьев на самых разных стадиях производства — каминоанцы не заботились о том, чтобы скрывать транспаристиловые инкубационные танки. Дарман считал что знает о детях достаточно, чтобы пережить свидание со своим сыном.
— Хорошо. — сказал он. Он снова попытался связаться со Скиратой.
Найнеру не надо было объяснять, чем занимается Дарман. Он подошел к своему брату и остановился, наблюдая.
— Сынок. — голос Скираты был чуть сбившимся, словно его застали во время напряженной работы. Да, теперь он действительно был отцом Дармана: все было официально и легально, по крайней мере на Мандалоре. — Сынок, я беспокоился за тебя. Ты в порядке?
— Угу… Кэл'буир где мой сын?
— В сию минуту он с Лазимой. Хочешь повидать его, верно? Он прекрасный малыш.
— Да.
— Этейн пыталась с тобой поговорить.
Знаю.
— Не прогоняй ее, сынок. Это моя вина. Мне и отвечать.
Дарман услышал, как на заднем фоне что — то сказал Ордо, но не смог это разобрать.
— Я не могу притащить его в казармы, пока тут Зей. Джедаи собирают детей, чувствительных к Силе. Но это только через мой труп. Слушай, сейчас у нас есть несколько проблем, но я буду у казармы минут через двадцать, и мы что — нибудь придумаем.
У Дармана был длинный список вопросов, которые он хотел задать Скирате, и он не мог задать ни один из них. Он отложил комлинк; ему не удавалось собраться с мыслями. Он знал что он хочет сделать сейчас; он был холоден, и все еще шокирован масштабом новостей, но если бы не было помех, не было обязанностей — он пошел бы к Этейн, забрал Кэда и сбежал бы из ВАР…
…куда же? Пожалуй — Мандалор. Он не знал где находится Кириморут, да и Фай говорил что пристанище для беглецов и дезертиров должно оставаться в безвестности.
Дарман скучал по Фаю. Его мечтой — самое подходящее слово для идеала, с которым он сравнивал все вокруг — было собрать вместе его братьев, Этейн, Джусика, всех тех кому он доверял. А теперь, когда к ним добавился еще и Кэд, мечтой стало видеть, как растет Кэд в окружении друзей и семьи. Но там должны были быть все. Он не хотел сбежать и навсегда оказаться оторванным от них.