Еще не вырос его сын, еще не унижали в нем человека, еще не познакомился он с «новым» страшным режимом, который позднее на протяжении многих ужасных лет будет терзать его, обрушит на его голову много-много горестей.
Марошффи все еще стоял посреди камеры, полный решимости, зная, что ему делать дальше.
Однако конвойного все это нисколько не трогало.
— Прошу пройти: время свидания окончилось! — холодно бросил он.
Эрике ничего не оставалось, как уйти.
Действительность редко создает такие трагические ситуации, а если и создает, то летописец застывает на месте, так как он не в состоянии описать и обосновать их. Альби не мог объяснить своего поступка, и Эрика не обвиняла его за это. Вместо этого она прильнула лицом к лицу любимого мужа и со слезами в голосе прошептала:
— Мы ждем тебя, Альби, мы оба очень ждем тебя…