Да, даже небольшой переезд дался раненым нелегко. Кто-то тихо постанывал, у лежавшего рядом с бортом Ивана, на бледном лице выступили бисеринки пота. Но, во взглядах устремленных на Андрея, уже не было той безысходной тоски, как день назад. Там была надежда.
Андрей успокаивающе кивнул всем и, чтобы узнать причину остановки, вылез наружу. Тягач с прицепом стояли на грунтовой дороге уходящей вглубь леса. Насколько было видно, она была заставлена машинами и тракторами. И возглавлял эту колонну Семенов ЗиС, который Андрей признал по номеру. Сам хозяин машины обнаружился возле переднего крыла "трехтонки". Андрей подошел ближе, обогнув запыленный "Комсомолец":
- Что, опять с ЗиСом никак расстаться не можешь? Это же просто машина.
Семен поморщился, но ответил просто:
- Без него, меня бы здесь не было. А вот теперь я его оставляю.
- Ничего, выберемся - новый грузовик дадут. Еще лучше, чем этот.
Рука водителя осторожно погладила рваный металл вокруг осколочной пробоины:
- Нет, лучше уже не дадут. Этот особенный.
Минуту они стояли молча. Затем Семен посмотрел на начинающее хмуриться небо и спросил:
- Как раненые?
- Ничего, пока. Тяжело им, но держатся. А Сиваков и санитарки - спят.
Опровергая его слова, полог тента на прицепе заколыхался, и через борт перекинулась нога в растоптанном сапоге...
Сиваков неуклюже сполз по борту и, увидев красноармейцев, махнул рукой.
- Семен, что случилось? Почему стоим?
- Все нормально, Борис Алексеевич. Сейчас мотор немного остынет, и дальше поедем.
- Ага, значит, я успею кой-куда сбегать - и военфельдшер скрылся в кустах.
Андрей окинул взглядом гусеничный "пароход" с торчащей трубой самодельного воздухозаборника:
- Сильно движок греется?
- Ерунда, выдержит. Главное сейчас этот "дымоход" об ветки не своротить. - Семен кивнул на жестянку с проволочными растяжками.
- А до реки далеко?
- Нет, не больше километра.
Брезент на прицепе снова заколыхался, и оттуда вылезли Фира и Анастасия Ивановна. Семен, про себя, порадовался, что догадался сделать на борту импровизированную лестницу из деревянных брусков. Иначе женщинам лазить в кузов было бы весьма тяжело. Разминувшись с Сиваковым, они также нырнули в придорожные кусты.
Подтягивая на ходу ремень, военфельдшер двинулся к бойцам.
- До реки далеко? - слово в слово повторил он вопрос Шилина. Семен только молча покачал головой:
- Недалеко, но ехать придется осторожно. Не доезжая брода, встанем в кустах, и будем ждать вечера.
- Ты говорил, что немцы пойдут вдоль берега. Они могут нас заметить?
- Встанем чуть дальше. Забросаем тягач и прицеп ветками. Но придется сидеть долго. Вылезать из прицепа будет нельзя. Я возьму Андрея с собой в тягач, будем наблюдать по очереди. Нужно убедиться, что патруль прошел мимо.
- Но, если они все же начнут прочесывать лес?
Семен растянул в гримасе сухие губы:
- Не полезут. В дождь им не до того будет. А нас ливень прикроет. Не бойтесь Борис Алексеевич, я их натуру знаю. Их "орднунг" с нашей природой не дружит.
Шилин покрутил головой, вглядываясь в серые тучки:
- Семка, да может дождя, то, еще и не будет.
- Будет дождь, Андрюха. И еще раз повторил: - Будет.
Подошли женщины. Фира переводила взгляд с Сивакова на Семена и Андрея, пытаясь догадаться, о чем говорили эти трое, пока их не было. Шилин ковырял носком ботинка рыхлый песок. Чекунов задумчиво мял в руках танкошлем. Анастасия Ивановна просто молчала, глядя на лесную дорогу, заставленную брошенной техникой. Повисла напряженная тишина.
Наверное, Сивакову, как старшему по званию, нужно было что-то сказать. Разъяснить момент, как говорится. Истекали последние мгновения, когда еще можно было что-то изменить, шагнуть назад, отказаться.