Подбежал Андрей:
- Готово.
- Хорошо. Лезь в машину, я подам пулемет.
Шилин быстро пролез в люк, и Семен опустил ему ДТ с уже снятыми сошками. Оглянулся назад и дал отмашку Сивакову, что выглядывал из-под брезента. Вперед ногами, нырнул на свое место сам. Плюхнулся на водительское сиденье, по дороге захлопнув за собой крышку люка. Андрей уже установил пулемет, вытащив заглушку и, теперь странно ерзал по сиденью.
- Андрюха, ты чего?
Тот молча продолжал свое дело.
- Чего ерзаешь, как будто на ежика сел?
Андрей выматерился:
- Чертова сидушка! Набивка вся пропиталась водой. Сижу будто в луже! Уже все штаны сырые, как обоссался.
Семен хмыкнул:
- Мне бы твои проблемы. Ничего, немцев встретим - а у тебя уже все готово.
- Что готово? - не понял Андрей.
- Штаны уже сырые, говорю!
Шилин сначала смотрел на него непонимающим взглядом, затем до него дошло, и он заржал как лошадь:
- Ну ты Семка сказанул. Нет, уж - пусть лучше немцы заранее обсёрутся, так оно вернее будет.
Теперь смеялись оба. Наверное, это неуместное веселье помогло экипажу тягача снять напряжение, которое давило на обоих красноармейцев. Просмеявшись, Семен запустил мотор.
Вести тягач по узкой дороге, почти тропе, оказалось тяжело. Машина то и дело пыталась забуксовать в глубоких колеях. Прицеп тяжелым якорем волочился следом. Открытые смотровые лючки мало помогали, что в увеличении обзорности, что в дополнительной вентиляции. Зато горячий корпус главной передачи грел воздух в замкнутом пространстве рубки, не хуже печки. Семен взмок, ворочая рычагами: "Дурни мы, можно было верхние люки пока не закрывать. Успели бы еще".
Но все когда-то кончается. Кончилась и лесная дорога. Среди деревьев засветились прогалы. Семен остановил машину, ближе подъезжать слишком опасно - могут увидеть с дороги. Переглянулись.
- Как будем действовать? - спросил Андрей, тем самым, признавая за Чекуновым право на принятие решения.
- Действовать будем просто. Из машины мы ничего не увидим и не услышим. Андрей, ты дойдешь до опушки. Аккуратно осмотрись. Увидишь гансов - отходи к машине. Если же на дороге немцев нет - посигналишь руками. Я двинусь к шоссе, остановлюсь, чтобы тебя подхватить.
- Нет, Семен, не надо останавливаться. Притормози немного - я запрыгну в тягач на ходу.
- Хорошо. Только смотри, под гусеницу не попади. И вот еще что: предупреди Сивакова, чтобы из прицепа не вылезали.
- Тогда так и сделаем.
Шилин вылез наружу, только мелькнули в проеме люка грязные ботинки.
В открытый лючок Семен видел, как Андрей пробежал до последних деревьев и нырнул в кусты. Двигатель глушить водитель не стал, опасаясь, что в нужный момент подведет стартер, и он продолжал рокотать на малых оборотах. Окинув взглядом скудную приборную панель, Семен поморщился, увидев сколько топлива израсходовал тягач на движение через лес. Но с этим следовало смириться, ибо гусеничная техника отсутствием аппетита не страдает никогда.
Через несколько минут, которые показались Чекунову очень долгими, фигура Шилина снова показалась на дороге. Встав посреди колеи, он призывно замахал руками.
Санитарка Анастасия Ивановна Данилова:
Внутри фургона было темно и душно. Дыхание шестнадцати человек делало воздух внутри замкнутого пространства невыносимо спертым. Сиваков несколько раз пытался поднять задний полог, но он снова падал вниз. Чтобы его закрепить, нужно было останавливаться и выходить наружу. Но рычащий впереди прицепа тягач и не думал останавливаться. Слабо закрепленный брезент хлопал по каркасу, скрипящему и раскачивающемуся на ухабах. На полу поблескивали лужицы, оставшиеся после форсирования реки. Бледная Фира уткнулась лицом в брезент, в том месте, где в стенке образовалась дыра. Видно девушку здорово укачивало. Сиваков сидел возле переднего борта, где было прорезано отверстие для наблюдения, в обнимку с самозарядной винтовкой. И оттуда, кроме неяркого света, ощутимо доносился запах выхлопных газов тягача. Раненые, как могли, удерживались на своих нарах. Иным явно было худо, но все терпели молча. Только изредка у кого-нибудь вырывался стон, перемежаемый матерными словами.