Эреол не вернется, муж погиб, армия отступила. Мир перевернулся. А перед ней, привыкшей к поклонению королевой, сейчас стоит неотесанный захватчик, сально скалится, ощупывая взглядом и ее, и малышку Софию, и… наверное, лучше было бы сложить голову вместе с королем, а детей стоило заранее отправить к Эреолу, он ведь обещал защиту… но именно потому, что он обещал защиту, никто в Ивстане всерьез не верил в возможность поражения. За что и поплатились. На стороне Кервелина тоже был маг. Но этот маг оказался сильнее.
— А здесь у нас кто — наследница? — недобро усмехнулся Кервелин, глядя на Софию в упор. Девочка съежилась, прижимаясь к матери, но король Углара отвел глаза и, казалось, больше не обращал на нее внимания.
А потом выхватил кинжал и полоснул по горлу.
Вистария высоко и страшно вскрикнула, бросаясь зажимать хлещущую фонтаном кровь, но ничего не могла сделать. Руки скользили, платье спереди стало мокрым — неужели все это наяву, а жуткая жидкость со сладковатым запахом — это неумолимо вытекающая из малютки Софии жизнь? Вистария, судорожно всхлипывая, беспомощно прижимала кожу, но кровь продолжала бить фонтаном, который постепенно иссякал…
Она почувствовала, как темнеет в глазах. Рассудок отказывался понимать происходящее. Кто угодно!.. Кто угодно, кроме детей!
Резкий рывок за волосы выдернул из наползающего беспамятства.
Вистария апатично взглянула на своего мучителя. Теперь ей было уже все равно. А Кервелин стоял рядом и наблюдал за ее бесплодными попытками.
Л’Аррадон, крадучись, тоже приблизился к Вистарии. Посмотрел на нее. На Кервелина. На замерших солдат. Затем повернулся к Кервелину и что-то вполголоса сказал. Захватчик кивнул.
— Ты пойдешь со мной, уже-не-королева! И будешь жить, если перестанешь демонстрировать свой норов! — гаркнул он. — Ты даже не представляешь, как тебе только что повезло… И помни, твое благополучие напрямую зависит от твоего поведения. Эреол больше не вернется, не надейся на это. Тебе никто не поможет. А теперь будь умницей…
Небольшой отряд растворился среди горных гряд. На краю скалы осталось лежать маленькое детское тельце.
Глава 1
Десять лет спустя
На первый взгляд высокое аркообразное сооружение могло показаться зеркалом. Но только на первый взгляд.
Пространство, обрамленное витой рамой с узором из переплетающихся золотых и кобальтовых завитков, казалось окном. И видно сквозь него было как будто то же, что и вокруг. Тонкие светло-коричневые стволы мисутов, распускающиеся пышными нежно-зелеными кронами на головокружительной высоте; достающие им до середины плакучие веретты, чьи длинные ниспадающие побеги плескались в голубых водах ручьев. Сами ручьи протекали здесь в изобилии, сливались и расходились — живая сеть, переливы брызг в темно-оранжевых лучах солнца. Сквозь воду виднелись синеватые прозрачные камни, а над ними, помахивая перепончатыми крылышками, взлетали и снова ныряли вниз пронзительно-зеленые лягушки. Дно и берега ручьев золотились песком, такой же песок, только кое-где поросший бледно-бежевой гофрированной травой, устилал землю.
Но если присмотреться, становилось заметно, что вместо песка в отражении — бурый камень, деревьев намного меньше, ручьи не текут легко и спокойно, а бурно и с пеной обрушиваются с уступа на уступ, и только отдельные колышущиеся кроны на тонких и до невозможности высоких стволах создают иллюзию отражения. Вместо плакучих длиннолистых веретт — темно-зеленый мох и блеклые лишайники на скалах, а вместо пронизанного солнечными лучами прозрачного воздуха — знойное марево. Лишь солнце, вечно темно-оранжевое в любое время дня, было одно на оба мира.
А еще там, по ту сторону арки, были люди. Сборщики горных лишайников возвращались с работ с тяжелыми мешками за плечами, спускались с гор бесконечной понурившейся чередой. Ниже, там, где висячие камни и отвесные скалы с узкими тропами между ними уступали место плоскогорью, их ждали запряженные миспардами телеги. Желтые, как сливочное масло, животные топтались на месте, подворачивая мягкие лапы с вобранными когтями, урчали, нетерпеливо трясли головами. Сборщики грузили свою ношу в телеги, и обозы осторожно отправлялись в рискованный спуск, а на их место медленно вползали пустые.
Элейн отвернулась от живой картины и медленно пошла прочь от портала, который соединял владения Эреола с миром людей.
То, что выглядело, как два торчащих камня с той стороны, отсюда, изнутри, было кобальтово-золотой аркой, за которой прошло десять лет жизни бывшей наследной принцессы.