— Почему ты так на меня смотришь? — Нейтин заметила наконец расширившиеся глаза Элейн. — Не веришь? Да и двор королева привела в порядок… Помню, лет в восемь, когда война только начиналась, мы были в столице… ты тоже должна помнить! И там рассказывали, какие неотесанные по сравнению с нами угларцы и какой у них неряшливый двор. Ты никогда не слушала рассказы о дворе, тебе нужны были только книги, какая-то философия, политика… А напрасно. Так вот, при Вистарии ни король Кервелин, ни его придворные не позволяют себе бросать кости и мусор под ноги. А мне рассказывали…
Элейн пропустила мимо ушей пассаж о мусоре. Ее интересовало не это.
— Ты так легко называешь его королем, — вклинилась она в паузу между восторженными фразами «сестры». — Тебе все равно, что Кервелин совсем недавно завоевал Ивстан? Что он захватчик?
— Тс-с! — Нейтин испуганно закрыла Элейн рот ладонью и нервно огляделась, хотя в господском отделении кареты больше никого не было. — Даже если и так… он хороший король, сестричка. А мы, Тамеаны, умеем приспосабливаться и поддерживать дружеские отношения с теми, кто сильнее нас.
— Ты права… — невнятно пробормотала Элейн, не желая больше продолжать этот разговор. Она была в замешательстве. Эреол избегал лобовых объяснений, предоставляя ей самой судить о мире и лишь изредка подталкивая в нужном направлении. И теперь, когда Вистария оказалась не однозначной предательницей, а Кервелин — не воплощением зла… предстояло решать самой. Что хорошо, что плохо, а что более многогранно.
И решить, как этим воспользоваться.
В конце концов, Элейн — Молион, а не Тамеан. Ее задача — не дружить, а изображать дружбу и вернуть себе власть. Себе и Эреолу. И она добьется этого. Любой ценой.
Глава 1
Столица встретила душным ветром, пылью улиц, разогретым камнем домов и пестротой украшений. Кадмар готовился к празднованию дня рождения наследного принца Веина — сына Кервелина еще от прошлого брака. Нейтин принялась трещать о планируемых ярмарках и благотворительном бале, но Элейн почти не слышала.
Кадмар… Ей не приходилось бывать здесь с тех пор, когда она сама занимала место этого юнца, с помпой отмечавшего теперь свое двадцатилетие. Ей город запомнился обедневшим, грязным и пустым, а последним, что отложилось в памяти, была картина осады — толпы нищих и безработных, лекарни и более-менее просторные дома переполнены ранеными, грязь, смрад и пустые лавки. А сейчас… Конечно, многие скажут, что Кервелин возродил Кадмар. Но он сам же и привел его к упадку.
На любой картине, даже кисти самого неумелого художника, бывшая столица Ивстана, а ныне — Угларского королевства, узнавалась сразу по возвышающимся над относительно плоским центром города гигантским горным пикам, в которых был вырублен королевский дворец. Фасад вырастал из неприступного серо-голубого массива, подернутого вверху дымкой, и даже издали в глаза бросалось обилие мелких деталей. В последний раз Элейн видела его десять лет назад, и тогда он был меньше и скромнее. Теперь же вся гора казалась сплошной громадиной замка, удачно сочетающегося с голубоватым грифельным цветом дикого камня. Вниз спускались каскады переплетающихся паутинок-лестниц.
И где-то там, в бесконечных глубинах здания-горы, ей предстояло жить, притворяться, искать способы пошатнуть королевскую власть и при этом находить время служить Вистарии.
Притвориться фрейлиной собственной матери — интересно, легко это или сложно? Элейн успела забыть ощущение семьи. Стерлись из памяти материнская ласка. Эреола она никогда не воспринимала как старшего родственника. Он старался держаться с ней на равных — друг, партнер, более сильный и опытный, но отнюдь не родитель или дядюшка.
Да, и надо бы поменьше предаваться воспоминаниям об Эреоле.
Простые одноэтажные дома, окруженные садами и огородами, давно сменились городскими застройками. Небогатые горожане обитали в двухэтажных и трехэтажных домах на несколько квартир, зажиточные селились в особняках ближе к замку. Элейн рассматривала здания и не узнавала столицу. Другие цвета — традиционные бордово-черные тона герба Кервелина, знак преданности со стороны владельцев. Там и сям белели светлые общественные лекарни, пансионы, прачечные, высокий работный дом. Стены лавок требовалось красить в бледно-голубой. Торговые кварталы пестрели разноцветными вывесками, перекрикивающими друг друга.
На улицах не росло ни кустика, зато были очень популярны висячие рощи. Участки зелени, цветов и небольших деревьев располагались на круглых ступенчатых подставках-клумбах, которые крепились к витым металлическим опорам. Самые крупные были окружены оградами и соединялись мостами, на которые можно было попасть по лестницам снизу. Подобный странный способ озеленения изобрели давно, когда Кадмар погибал от наводнений из-за разливов горных рек. Так причинялось меньше ущерба растениям. Это позже кто-то из колдунов — история умалчивала, кто именно, — развернул реки в другую сторону, и затопления прекратились. С тех пор прошло лет двести, а висячие скверы и клумбы существовали и поныне и были одной из множества достопримечательностей ивстанской столицы.