Евгений усмехнулся про себя. Молодец Наташка! Не давала себя в обиду этим паскудам. И, видимо, хорошо побушевала, раз этот хлыщ так осторожно подбирает слова. Кстати, манера разговаривать у него какая-то странная. Как на дипломатических переговорах выражается.
— Так что вам от меня нужно? — решил он взять быка за рога.
Иван Иванович удовлетворенно кивнул.
— Предпочитаете переходить сразу к делу? Похвально. Только давайте где-нибудь присядем в тихом месте и все тщательным образом обсудим. Не возражаете?
— И где же мы найдем такое место?
— Я тут за углом присмотрел очень милый Bierstube. Там, надеюсь, нам никто не помешает. Пойдемте?
Евгений отметил это немецкое слово, означающее обычный пивной подвальчик и совершенно неуместное здесь, во Франции, но ничего не сказал.
Пивнушка и впрямь оказалась тихой и уютной. Просто удивительно было, что в разгар туристического сезона в полутемном прохладном подвальчике почти не было посетителей. Только у овального окна сидела парочка пенсионеров, смакующих белое вино из высоких узких бокалов. За стойкой толстый усатый бармен в очках внимательно читал газету и нисколько даже не оживился при виде новых посетителей.
Иван Иванович указал Миронову на один из дальних столиков с толстой дубовой крышкой, а сам направился к стойке. Вернулся с двумя кружками светлого пива.
— Я взял на себя смелость предложить вам именно пиво, поскольку, как мы заметили, здешние вина вы не жалуете.
— Раз вы такие приметливые, — не преминул обнаглеть Евгений, — то могли бы заметить, что у меня кончились сигареты!
— Извините, как-то запамятовал, — поклонился Иван Иванович и вновь удалился к стойке.
— К сожалению, «Винстона» не было, — произнес он, вернувшись и протягивая пачку легких «Мальборо». — Может быть, эти подойдут.
Евгений не стал привередничать.
— Ладно, сойдет, — кивнул он, распечатывая пачку. — Так, все-таки, что вам от меня нужно?
Иван Иванович отхлебнул пива, причмокнул довольно и лишь потом приступил к делу.
— Как вы уже, наверное, поняли, нам многое о вас известно. Ваше прошлое, ваше настоящее.
— Будущее тоже? — невинным тоном спросил Евгений, прикуривая и выпуская в сторону собеседника густой клуб дыма.
Иван Иванович поморщился, помахал перед лицом ладонью, разгоняя дым. Он наверняка не курил, и Евгений воспользовался случаем, чтобы лишний раз ему досадить.
— Будущее ваше зависит от нашего сегодняшнего разговора. И напрямую зависит. Итак, для начала, — ваше прошлое. А оно весьма интересно. Вы были офицером некой закрытой от общественности службы, которая занималась секретными операциями за границами бывшего Советского Союза. И весьма успешным офицером, как следует из вашего досье. Многочисленные командировки в Латинскую Америку, потом Африка… Вот только не оценило ваши способности начальство, и, когда пришло время расформировывать службу, вас уволили безо всякого сожаления. Не с позором, конечно, но с унизительной пенсией и безо всяких дальнейших перспектив. Я верно излагаю?
Евгений ничего не ответил, только припал к кружке и сделал два мощных глотка, осушив ее наполовину.
— Но вы не пропали, не спились, не стали бандитом, — продолжил собеседник. — Вы занялись бизнесом и, насколько это возможно, честным. Вы не обманывали партнеров, не брали кредитов под сумасшедшие проценты, не кидали поставщиков. И сумели удержаться, укрепиться! — в голосе Ивана Ивановича зазвучали какие-то почти торжественные нотки. Евгений посмотрел на него с некоторым удивлением. Знал бы этот человек всю правду о Миронове!
— Немногим такое удается. Вам — удалось! И это еще раз подтверждает, что человек вы разумный, умеющий считать ситуацию на несколько ходов вперед и не пасующий перед трудностями.
— Послушайте, — прервал панегирик в свою честь Евгений. — Мы что, встретились для того, чтобы выслушивать, какой я замечательный да предусмотрительный? Это я и без вас знаю. Вот только был бы предусмотрительным, ни за что не вляпался бы в вашу западню.
Иван Иванович довольно хихикнул, сделал даже такой жест, будто собирался потереть ладони.
— Ну что вы, дорогой мой, нашу, как вы выразились, западню никак нельзя было предвидеть. Тут вашей вины нет!
— Попрошу без панибратства! — возвысил голос Миронов.
— Тише, тише, Евгений Викторович! — умоляюще поднял руку Иван Иванович. — Не нужно привлекать к нам внимание посторонних!