Кое-что все-таки разъяснилось. Худшие предположения Евгения оправдались. Карл, вполголоса сказав что-то Анне, отвел Евгения в сторону.
— Еужен, у меня для вас плохие новости…
— Какие?! Ну, говорите, Карл, говорите!
— Пять минут назад ко мне подошел незнакомый мужчина, сказал, чтобы мы немедленно возвращались в отель. И передал вот эту записку. Для вас.
Евгений нетерпеливо подрагивающими пальцами развернул сложенный вчетверо листок. Крупными буквами, уверенным, ровным почерком там было написано:
«Г-н Миронов! Ваша супруга у нас. С ней все в порядке. Возвращайтесь в Рибевиль и ждите звонка в своем номере. Вам все объяснят. Не надо обращаться в полицию. Это не поможет».
Евгений посмотрел на немца с недоумением и некоторой растерянностью. Протянул ему записку.
— Это что, у вас так шутят? Что за бред?
Карл прочел, повертел листочек в пальцах. Лицо его оставалось бесстрастным.
— Боюсь, что это не шутки, Еужен. Мне кажется, все очень и очень серьезно.
— И что теперь мне делать?
— Наверное, стоит выполнить требования похитителей, то есть вернуться в отель. И насчет полиции они правы. Французская полиция, насколько мне известно, только в фильмах решительная и эффективная. На деле все не так.
— Что, — возмутился Миронов, — вот так все бросить и спокойно ехать в Рибевиль, дожидаться звонка? Нет никакой возможности организовать поиск здесь и немедленно?
— Я такой возможности не вижу, — медленно, словно раздумывая, сказал Шнайдер. — Более того, если это серьезные люди, мы не только не спасем Наташу, но можем ей навредить.
— Каким это образом? Убьют ее, что ли?
— Могут и убить, — кивнул Карл. — Мы же не знаем, кто ее похитил! А вдруг это какие-нибудь ваши соотечественники из русской мафии? Они ведь не церемонятся с заложниками, насколько мне известно. Видите, записка написана по-русски…
Действительно, походило на то, что послание пришло от соотечественника. Или соотечественников. Записку явно отправил не иностранец, поскольку составлена она было грамотно, без ошибок.
— На кой черт Наташка нужна мафии, да еще и русской?! Были бы мы семейством миллионеров!… Выкуп там, требования…
— Еужен, не надо сейчас нервничать, — мягко сказал немец. — Давайте и впрямь вернемся в отель, подождем звонка. Когда они свои требования выдвинут, будем действовать исходя из обстоятельств. К чему заранее мотать нервы и размахивать кулаками?
Евгений вынужден был признать, что Карл прав и в полицию обращаться смысла не имело. Они с женой были иностранцами в этой стране, пусть европейской и донельзя цивилизованной. Да, это не какие-нибудь Ирак или Египет. Но к иностранцам здесь относятся так же, как и в странах «нецивилизованных». С предубеждением и подозрением. К русским — тем более. Мифы о русской мафии успели основательно поселиться в сознании европейского (и американского) обывателя, и на всех россиян они смотрят как на потенциальных бандитов и убийц. Достаточно вспомнить недавний процесс получения виз!
Ну, придет он в полицейский участок, заявит: «Мою жену похитили неизвестные!» Как отреагируют местные ажаны? Несомненно, заявление примут к сведению, зарегистрируют. Даже, может быть, станут искать пропавшую русскую женщину. Но как станут искать? И с каким энтузиазмом?! Наверняка ведь будут думать: «Опять эти дикие русские что-то не поделили на французской земле! Теперь жен друг у друга крадут. Пусть уж сами разбираются!»
Так что да, нужно ехать в Рибевиль, дожидаться звонка похитителей.
И они поехали. По дороге молчали и Шнайдеры, и Миронов. Глупо было бы сейчас строить какие-то предположения о причинах похищения Наташи и о самих похитителях. Тем не менее Евгений прикидывал возможные варианты. И не находил разумного объяснения. Ведь только сегодня утром он размышлял по поводу возможной слежки и решил, что ему показалось. А теперь получается что?… Не показалось, и слежка все-таки была, закончившись похищением жены? Дикость какая-то!
Случись подобное в России, он бы не особенно удивился и сейчас поднимал бы в ружье, пускал по следу и ставил на уши всех и вся. Безо всякого сомнения! Но что делать тут, вдали от дома? Кого поднимать, пускать и ставить? Единственный, кто может хоть в чем-то помочь — Карл. Да и то… Станет ли добропорядочный немецкий бизнесмен, даже питающий к нему самые дружеские чувства, влезать в какую-то темную историю, которая того и гляди может испачкать его незапятнанную деловую репутацию?
Словно прочитав его мысли, Карл оторвал одну руку от руля, несильно сжал локоть сидевшего рядом Евгения.
— Еужен, я хочу, чтобы вы знали: мы с вами и сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь вам.
Миронов слабо улыбнулся.
— Я ценю, Карл. Давайте надеяться на то, что ваша помощь просто не понадобится и это недоразумение вскоре разрешится!
— Разумеется, разумеется, — покивал немец в ответ. — Нужно надеяться на лучшее…
— Но готовиться к худшему! — подхватил Евгений. — Скажите, Карл, у вас здесь можно достать какое-нибудь оружие?
— Огнестрельное? — уточнил Шнайдер. — Ну, если постараться… Правда, мы не в Эрфурте… Считаете, что оно может пригодиться?
— Не знаю, — честно признался Евгений. — Я так, на всякий случай спросил. Если ваше предположение верно и тут замешана так называемая «русская мафия», то действительно все возможно. А что вы об этой мафии знаете?
— Не много. Я ведь не полицейский и даже не журналист криминальной хроники. Так, кое-что слышал, читал. Как и о турецкой, и о сербской мафиях.
— Есть и такие? — подивился Миронов.
— А еще китайская, албанская, еще какие-то…
— Да у вас тут заповедник какой-то для бандитов! С виду такая благополучная страна.
— Она и есть благополучная, — поджал губы немец. — Но вот эмигранты…
— Так зачем же пускаете?
— Общие принципы гуманности заставляют.
— А еще дешевая рабочая сила нужна, — с ехидцей добавил Евгений. Похоже, он приходил в себя и почти готов был к действиям.
— Ну, и это тоже, — нехотя признался немец.
— Что же вы хотите? Естественно, бандиты будут приезжать.
— То-то и оно… — вздохнул Карл. — На границе они все — добропорядочные граждане. Здесь же — самые настоящие головорезы.
— Это еще вас как следует китайская волна не захлестнула. Но скоро и китайцев здесь будет невпроворот, помяните мое слово. Русские ангелами покажутся.
— Мы уже догадываемся. Но ничего поделать против этого не можем.
— Думается мне, что никакая мафия в нашем случае не участвовала, — решительно сказал Евгений. — Это что-то другое.
— Почему вы так решили?
— Мафии нужны деньги, так? Крупный выкуп. Но еще раз повторяю: я не миллионер. По крайней мере, не валютный. По мафиозным масштабам — мелкая сошка. Если, конечно, тут серьезная организация действует, не какие-нибудь отморозки.
— А если именно отморозки? — не сдался Шнайдер.
— Если отморозки… Тогда придется действовать нетрадиционными методами!
— То есть?
— Самостоятельно, безо всякой полиции!
Немец воззрился на Миронова, чуть руль не бросил. Ну, конечно, откуда ему было знать о боевом прошлом Евгения?
— Вы что, как в американском боевике, собираетесь в одиночку разыскать этих бандитов?
— А почему нет? Если все так плохо сложится, что мне останется делать? Да еще если с оружием поможете.
Карл выглядел потрясенным.
— Надеюсь, вы не устроите пальбы где-нибудь в центре Рибевиля или даже в Страсбурге?
Евгений криво усмехнулся.
— Очень хотелось бы верить, что до пальбы не дойдет. Ну, а случится… На войне, как на войне!
Сейчас ему было все равно, что подумает этот благополучный немчик о своем деловом партнере. Кто-то замахнулся на самое дорогое, что было у него в жизни — на семью. И тут уж плевать на чужое мнение.
— Но что это мы развоевались, Карл? Ничего ведь не известно еще! Рано планы строить и оружием запасаться! Дождемся звонка, все узнаем, там и решим, как действовать!