— Нет, — дружно ответили мы со Славой.
— Тогда — рота, отбой!
***
"Рота" послушно завозилась, гнездясь поудобнее. Вскоре мы все дружно сопели. Хи-хи… Это была самая сексуальная ночь в нашей семье.
Утром я встала чуть свет. И тому были аж три уважительные причины.
Первая. Мой организм работал за четверых. И потому естественные надобности требовалось осуществлять чаще.
Вторая. По той же причине, я стала проглотом. Кушать хотела всегда и везде.
И третья. Меня терзала тревога за Сашу. А он нем мы так и не успели поговорить.
Но не успела я пошевелиться, как оба мужа мгновенно проснулись.
— Доброе утро, ласточка. — Заспанный Слава забавно хлопал огромными ресницами,
— Ты мне правда не снишься? — он осторожно поправил волосы и едва касаясь — погладил животик.
— Нет, я реально тут, — потянулась я, выгибая животик и прижимаясь сильнее к руке Младшего супруга.
— Я тебе правда нравлюсь? — продолжал тупить Слава. И в чем-то я его понимаю. После того, что он пережил, и у Александра Македонского планка бы ниже плинтуса упала. — Тори, вы меня спасли. Но внешность…
Он посмотрел на то, что осталось в "память" о проклятии. Бугристая, покрытая шрамами кожа. Перевел взгляд на меня. Я тоже внимательно осмотрела мужа. Очень красивый, брутальный мужчина…
Погладила его по шрамированной стороне. Подняла глаза, проваливаясь в ясные омуты глаз Славы.
— Я всегда говорила, что мне нравятся мужчины со шрамами. — обвив шею супруга с удовольствием гладила и целовала именно пострадавшую сторону. Да, наверное, такая я странная женщина, со странными предпочтениями. — А еще я открыла то, что очень ревнивая. Поэтому, если увижу что ты…
Я не успела договорить, как оказалась на спине, с нависшим надо мной мужем. Глаза потемнели до цвета штормового неба, зрачок вытянулся, на висках и скулах проступили серебристые чешуйки.
— Ласссточка! Ты меня правда ревнуешшшшь?! Ты дейсствительно меня любишшшшь?!
— Ревную! Потому, что люблю и комплексую! Ты ТАКОЙ… такой красивый, а со шрамами, вообще мечта! Не знаю про других, но моя мечта — это точно!
— Тори! Осторожнее! От избытка эмоций Слава и обернуться сейчас сможет спонтанно! Убить — не убьет, но помнет нас основательно. — предупредил насторожившийся Хелл.
— Ты же не покалечишь нас? — я погладила Славу по гладким чешуйкам, покрывшим скулы.
— Нет, никогда! — муж прилег на правый бок, притягивая меня к себе так осторожно, словно я была из снега. — Знала бы ты, какая это мука — думать, что я больше никогда не увижу тебя, не вдохну твой запах, не стану с тобой одним целым… — то, что поначалу было легким касанием губ, превращалось в обжигающий поцелуй.
Я, конечно, женщина опытная. Но… В пределах, которые раз и на всегда обрисовал мой прежний супруг. И которых придерживался ВСЕГДА.
А то, что происходило сейчас… Это существенно выходило за привычные границы.
Вот и в Славиных поцелуях покорял даже не столько его не маленький опыт, а все поглощающая страсть, ограниченная только потрясающей нежностью и боязнью сделать больно или не приятно.
Не знаю, до чего мы доцеловались бы, но в дверь постучали. И будничным тоном попросили разрешения войти. Слава со стоном оторвался от меня, не забывая укрыть покрывалом до носа.
— Войдите, — рыкнул он.
— И вам тоже благословенного утра, — как всегда, свежий и безупречно аккуратный, Брэн шагнул в комнату, обводя нас всех лучистыми серыми глазами. — Я думаю, настало время обозначить наши отношения. Чтобы в чужом окружении не было неловких моментов.
— Согласен, — Хелл не спеша оделся, — Но давайте мы сначала позволим жене привести себя в порядок и принесем ей поесть. После завтрака и поговорим.
— Согласен. — маг довольно кивнул, — С вами очень приятно иметь дело, лей Хелл.
— Благодарю. Вы убедитесь, что со Славой общаться так же просто и приятно, как и со мной.
— Мда… чего не скажешь о вашей супруге. — Брэн перевел на меня спокойные, ясные глаза, — Наша фавори на редкость недоверчивая, стеснительная, и слишком самостоятельная.
— Когда она начнет доверять вам, вы измените мнение о Тори. — улыбнулся Хелл.
— Боюсь, я не доживу до этого благословенного момента, — криво усмехнулся маг.
***
— Не прибедняйся, — буркнула я, — И отвернись, пожалуйста!
— Вот! Начинается! Я что, не могу увидеть мою фавори? — прикинулся розовым зайкой древний маг.
— Пока — не можешь, — отрезала я. — Вот поедим, и обрисуем границы наших отношений.
Брэн отвернулся с видом мученика, а я накинула теплый байковый халат, привезенный из нашего мира, и поданный мне Хеллом, и отправилась приводить себя в порядок.