— Бес, кончай мечтать и мыслить. Город появился. Тот самый, мы не ошиблись.
— Уже вижу, Искра, но всё равно благодарю, — отвечаю, глядя в небольшой, но мощный бинокль на открывающийся вид перезагрузившегося кластера. — Вроде обычно всё, тихо, без кипеша.
— Кипеш будет, — слышен в переговорнике голос Шатенки. — Ни один появившийся в Стиксе город без него не обходился. Час, иногда меньше. Ты сам говорил, что вирус поражает мозг очень быстро. Реакции самые разные. Все мы видели… И лучше бы этого не видеть, — тяжкий такой вздох, по ходу, какие-то струны в душе затронули промелькнувшие воспоминания.
— Тогда… Двигаем?
— Чуть выждем, — возразил Рамс. — Дадим вирусу начать действовать. Не сильно, но чтобы полиция и прочие трезвость рассудка потеряли.
Разумно. В первые полчаса-час и впрямь та же полиция — если она в принципе адекватна, а не такая, какая привычна именно мне — ещё может с той или иной степенью адекватности выполнять свои обязанности. Вот затем, когда немалая часть представителей власти сама начинает проявлять… разные признаки, далёкие от нормального поведения, у части сохранивших относительно трезвое мышление начинает на полную работать инстинкт самосохранения. Он, как нетрудно догадаться, заключается в намерении самим или же прихватив родных/близких, валить из города, охватываемого непонятными бедствиями.
Десять минут, четверть часа. И до слуха доносятся звуки стрельбы. Причём не только автоматной, но и пулеметной, из крупняка, какого у правоохранителей ожидать навряд ли стоит. И это может означать…
— Военные или коллеги-рейдеры начали активничать?
— А для нас есть разница? — через переговорник задаёт дополняющий вопрос Стесняшка, тем самым углубляя то, что произнесено искрой.
— Не должно быть военных, — на правах лидера утверждает Рамс. — Не было их в прошлых перезагрузках, так с чего в этой появиться должны? Рейд-группы могут. Смысла не понимаю. По кому тут из крупняка бить, если твари ещё не примчались, а по медлякам… Только ценные патроны жечь. Разве по машинам полицаев, для острастки, если те упёрлись и мешать стали.
Логично рассуждает. Только логика и Стикс зачастую в противофазе находятся, если добавить в уравнение некоторых не самых адекватных представителей рода человеческого и наложить сей фактор на тонущий в вирусном безумии большой город. Тот город, в котором есть нечто нам нужное. Потерять это самое «что-то» нет никакого желания, а значит придётся и нам самим выдвигаться, надеясь на то, что очаг с разгорающейся стрельбой так и останется вдалеке от нашего маршрута. Мы сюда не приключений искать приехали, а с конкретной целью. Вот достигнем её, а уж дальше будем посмотреть, стоит ли вообще ввязываться в то, что нас изначально не касается. Любопытство, оно, разумеется, качество полезное, но в меру, без фанатизма.
— Искра, заводи мотор. Ковбой, то же. Филин, Стесняшка, обратно в «Тигр». Готовность… ко всему.
Правильно, лидер, задачу ставишь. Большой город в начале биоапокалипсиса, который очень скоро сменится разгаром — то ещё место. Я то в нём бывал лишь единожды, едва оказавшись в новом для себя мире. Зато другие члены группы, даже Стесняшка и особенно Шатенка, хоть и в печальном положении, но по несколько раз всё сие безобразие наблюдали. И вот, новый заход, зато теперь уже не с голой, простите, задницей, а в составе хорошо вооружённой и в какой-то мере бронированной группы визит наносить изволим. С чисто практической точки зрения ситуация приемлемая, зато если рассматривать с иного, психологического ракурса…
Кому как, а меня даже сейчас не колотит, но корёжит. Зрелище большого, минимум на несколько сотен тысят жителей, города, который по факту стал огромной могилой… Мерзко! И нет никакой разницы, что подавляющее большинство людей ещё дышит, говорит, даже думает в меру своих сил. Значительно больше девяноста процентов обречены погибнуть либо от зубов и когтей тварей — недавно заразившихся или заматеревших, без разницы — либо самим стать монстрами, потеряв разум и, как я смею предполагать, надолго, до гибели тела, «заморозив» свою душу. Я ж ни разу не атеист, а потому верю в бессмертие души, пускай порой и заключенной до поры в ничего не соображающем теле. Тому ведь и вполне себе реальные примеры есть, такие как амнезийщики, а помимо них временно падающие в безумие, но потом восстанавливающие ясность сознания люди. Не удивлюсь, если среди многочисленных Даров Стикса найдётся и тот, который способен на время или и вовсе постоянно пробуждать сознания в телах монстров. Уверенности нет, но исключать подобное я бы точно не стал. Впрочем, это уже так, мысли поневоле стремятся вильнуть в сторону, лишь бы не зацикливаться на том кошмаре, что вот-вот перед нами откроется во всём безобразии своём.
Город. Именно город, без каких-либо пригородов, которые — уж с той стороны, с которой мы в него въезжали, точно — явно остались за чертой переноса/копирования кластера в Стикс. Вот и граница — словно скальпелем неимоверных габаритов провели черту, рассекающую асфальтовое полотно дороги, линии электропередач, даже столб… аккурат на две части поделило. Местами даже любопытно на такое посмотреть, но именно что местами. Граница между жизнью и… смертью. Пусть она и не для всех, смерть, пускай для некоторых оборачивается выигрышным билетом, вдобавок выигрыш этот может оказаться непредставимым даже по прикидкам самого записного оптимиста. Только и жертвовать за вход в ведущуюся в Стиксе игру требуется очень и очень многим: семьёй, друзьями, привычным миром… Да почти всем, бесы сожри эту клятую Систему, её создателей и… Нет, сам Стикс жрать не нужно, тут и так все лопают всех, на отсутствие аппетита сроду не жалуясь. Мы, иммунные, ни разу не исключение, пожирая тварей пускай не полностью, но самые ценные их части, находящиеся внутри споровиков.
Накатывающая тоска ничуть не мешала подмечать всё вокруг нас, быть готовым к любому раскладу. Более того, ощущение утраченного, как и знание о возможных приобретениях лишь лучше мотивировали. Лично меня, за других тут говорить нельзя, у каждого из нас своё мироощущение, равно как и понятие о личном аде, который тоже всегда поблизости.
От нас… шарахались. Удивляться не стоило, ведь две вооружённые до зубов машины, одна из которых явно армейская, а вторая тоже ни разу не безобидная, хотя и выглядит как кустарщина, не способствуют у классического гражданского населения желанию поближе познакомиться. И это ещё не всё, ведь специально за ради этого рейда мы наспех смонтировали довольно мощные внешние динамики, из которых сейчас и неслось следующее:
— Жители города! На данной территории применено биологическое оружие, способное привести к летальному исходу для большого процента населения. Первые признаки действия — спутанность мыслей, неестественное поведение, вспышки апатии или агрессии. На последующих стадиях крайне вероятно нападение потерявших разум субъектов с использованием подручных средств, а также зубов и ногтей. Сила таких увеличивается, как под самыми мощными стимуляторами. Будьте готовы дать отпор всеми возможными средствами. Укус или царапина не являются заразными, вирус передаётся воздушным путём. Больницы — не места, где вам помогут, они опасны более иных. Скученность — ваш враг, фактор риска! Чувствующие себя нормально, не наблюдающие симптомов заражения — вам крайне рекомендуется покинуть город, сохраняя готовность к отражению агрессии. Остерегайтесь нападений со стороны как заражённых, так и людей с оружием. Будьте готовы ко всему и не поддавайтесь панике..
Еще несколько подобных фраз вкупе с примерными направлениями эвакуации для тех, кто таки да вытащит в этой безумной лотерее выигрышный билет. Тополя и Колыбель-для-кошки, понятное дело. Лёгкий намёк относительно того, что теперь ничему не стоит удивляться. Большего позволить было нельзя, а то с ходу примут за опасных сумасшедших, к тому же до зубов вооружённых. Данное, хм, массовое оповещение и так было моей личной инициативой, встреченной кем-то с прохладцей, кем-то отрицательно. Разве что женская часть группы оказалась более… гуманно настроенной. И то Искра посчитала это «игрушкой не успевшего толком обтесаться новичка», предполагая, что вскорости перебешусь и уже не буду так тяжело воспринимать происходящее. Дескать, многие через это проходили, после чего принимали Стикс таким, какой он есть.