— О, мля! А за что?
— За то, что долю не принес.
— А че, пацан рискнул и свои цацки на сторону продал?
— Не. Сестренка у него — суккуба. Перстень за ней приглядывал вполглаза — ждал, когда подрастет, чтобы отдать Пале на обучение. Но тут слушок прошел, что девчонка уже кое-что умеет.
— Врут небось. Она ж мелкая совсем. Ей лет двенадцать всего.
— Четырнадцать. Ничо. Пару лет ртом поработает, а потом и по-взрослому сможет.
Остального Берт не слышал — в голове вертелась лишь одна мысль: «Кто рассказал Перстню про Фи?!» Из ступора его вывел луч восходящего солнца, попавший прямо в глаз и заставивший поморщиться. Берт помотал головой. Перстень дал всего сутки. Ясное дело, за один день заработать пять золотых не получится, и тогда долг повесят на Фи. Нужно бежать. Даже ценой нарушенного слова. Берт поднялся и поспешил на вокзал.
Домой он вернулся почти в полдень. Осторожно приоткрыл дверь инсулы и скользнул в темный коридор. Прокрался мимо двери хозяина и стал осторожно подниматься по лестнице, считая ступеньки. Досчитав до восьми, он перешагнул прогнившую насквозь девятую и, убедившись, что не ошибся, пошел уже увереннее. Добравшись до их с Фи каморки, он стукнул в дверь три раза, потом два и еще четыре. Сестра открыла почти сразу.
— Берт, где ты был? Я уже хотела идти тебя искать, — Фи отступила назад, впуская его в комнату. — Что случилось?
— Держи, — Берт протянул ей накопитель и запер за собой дверь.
— Спасибо, — Фи поднесла кубик из прессованной кости к губам, замерла, впитывая накопленную Бертом силу, и почти сразу вернула накопитель обратно.
Берт, уже собиравшийся открыть тайник с инструментами и заготовками, присел на корточки перед сестрой, заглянул в глаза:
— Фи?
— Мне хватит, Берт, — она подошла к кровати, порылась под матрацем и вытащила пригоршню потертых медяков. — Вот. Сегодня Хромой приходил. Здесь почти два серебряных.
— Фионн, я же просил…
— Я… — она села на кровать и виновато опустила голову, — мне очень есть хотелось. А он разрешил взять два месяца.
Берт уселся на пол рядом с кроватью сестры. В другое время он бы может и порадовался про себя — Фи на несколько дней забудет о голоде, а оставшуюся в накопителе силу можно потратить на новый артефакт. Но не сегодня. Наверняка это Хромой и сдал Фи. Может, не специально, а просто сболтнул по пьяни. А может, не он, а кто-то из соседей или работяг, заходивших к ним вместе с Хромым. Впрочем, какая теперь разница? Прятаться уже поздно.
— Берт. Бе-е-ерт! — взволнованная сестра потрясла его за плечо.
— Собирайся, Фи, — он поднялся. — Мы уезжаем.
— Что случилось?
— Кто-то сдал тебя Перстню, — Берт потер шрам под левым глазом. — И он повесил на меня долг в пять золотых. За то, что я не платил ему долю от твоих заработков.
— Ты хочешь уехать на юг? — Фионн продолжала сидеть.
— В Империю. Через час на вокзал придет поезд из Сомбрии с какими-то послами. Их вагоны не будут досматривать на границе, и мы уедем с ними.
— Так они нас и взяли.
— Мы не будем спрашивать. Я на накопитель для их поезда «крошилку» повесил. Сразу после установки она сработает. Пока пыль вычистят и новый накопитель поставят, часа три пройдет. Я успею взломать хозяйственный вагон.
— И ты думаешь, никто не догадается, кто испортил накопитель? Нас поймают и сдадут страже.
— А ты хочешь работать на Перстня?
— Это лучше, чем каторга! — Фионн сердито засопела. — Вон, Пала никогда не ходит голодной. Хромой говорит, она по два золотых в неделю зарабатывает. Я за месяц твой долг отработаю!
Берт навис над сестрой, сжимая кулаки:
— А Хромой не говорил, как она работает?! Думаешь Пала, как ты, сидит и держит клиентов за руку или целует в лоб?! Нет, она работает так же как Тара. Только Тара — цверга, и к ней больше двух мужчин за час не ходят. А Пала сразу по двое принимает. Ты хочешь такую работу?!
Сестра побледнела, прижала руки к груди и замотала головой:
— Нет, — в ее глазах показались слезы.
— Тогда вставай и собирайся. Бери только то, что сможешь унести.
Фи подскочила с кровати и заметалась по комнате, собирая припрятанные в разных местах ценные мелочи.
Глава 6
Что ж, результаты есть, и даже в чем-то положительные. По крайней мере, теперь ясно, что обычные растения и животные никак не изменяются под воздействием магии Аспектов. С магическими сложнее — все образцы погибли почти сразу после приземления. Вероятно, магической энергии у поверхности недостаточно для их существования. Точнее можно будет сказать после того, как мы придумаем, как запасти магию Аспектов в накопителях, чтобы провести необходимые исследования на земле. Из дневников Эгиля Фриера, мага огня и земли первой категории, профессора кафедры теоретической магии.
Берт осторожно приоткрыл дверь и выглянул в коридор — никого.
— Идем, — кивнул он Фи.
Они спустились на второй этаж, и Берт уже протянул руку сестре, чтобы помочь переступить гнилую ступеньку, как на первом этаже хлопнула дверь, а над головой загорелся светильник, который не включали, казалось, с самой постройки инсулы. Берт, чьи глаза уже привыкли к темноте, замер и невольно зажмурился.
— Видите, господин Шутц, — послышался снизу непривычно заискивающий голос домовладельца, — все у меня работает. Но вы же знаете, доходы у меня крохотные, вот и экономлю…
— Знаю я твои доходы, — перебил его голос Рыжего. — Скажи лучше, где Берт со своей сестренкой живет?
— На втором этаже, синяя дверь, — настороженно ответил домовладелец. — А что он?..
— Неважно. Ты, Рац, свою долю сдал, вот и иди к себе. Экономь дальше.
Берт кое-как проморгался и, резко развернувшись, толкнул сестру обратно:
— Фи, быстро наверх, только тихо…
— Не спеши, Руна, — раздался голос снизу.
Берт вздрогнул и медленно обернулся. На лестнице стоял гоблин: темно-зеленая кожа, равнодушный, холодный взгляд и распахнутая черная куртка, под которой виднелась перевязь с короткими метательными ножами. За них, точнее за издаваемый ими звук, Свист и получил свою кличку. Один из таких ножей, может быть даже тот самый, на котором Берт неделю назад обновлял магическую печать, гоблин вертел в пальцах.
— Спускайтесь, — Свист приглашающе взмахнул рукой.
Берт мотнул головой и отступил на шаг, закрывая собой Фи. Гоблин нахмурился, и нож словно исчез из его руки. Коротко свистнуло, и Берт едва не выронил саквояж, из стенки которого теперь торчал кончик острого лезвия, почти насквозь пробившего сумку из толстой кожи гроса.
— Следующий окажется у тебя в колене, — предупредил Свист, демонстративно вытаскивая из перевязи второй нож.
Берт сделал еще один шаг назад, Свист медленно занес руку с ножом, и тут его взгляд опустел. Он шагнул к лестнице и неуклюже, словно зомби, поднялся на ступеньку, затем на следующую. Берт снова попятился, но сестра не сдвинулась с места. Он посмотрел через плечо: глаза Фи светились красно-розовым, лицо побледнело, а губы постепенно синели. Дальше все произошло почти одновременно. Снизу раздался крик Рыжего: «Стой!», потом треск и грохот, глаза Фи погасли, и она осела на пол. Берт едва успел ее придержать, не дав удариться головой. Обернувшись, он увидел лежащего поперек лестницы гоблина — кажется, тот наступил на гнилую ступеньку и провалился. Склонившийся над Свистом Рыжий выпрямился, разглядывая окровавленные руки. Берт, недолго думая, подхватил саквояж и запустил им в человека. Тяжелая сумка влетела тому прямо в лицо. Рыжий не удержался на ногах и кубарем покатился вниз, ударился затылком об пол и затих. Подхватив сестру на руки, Берт спустился с лестницы, осторожно переступая стекающую по ступенькам кровь гоблина, из шеи которого торчала длинная щепка, усадил сестру на пол и похлопал ее по щекам.
— Фи! Фи!
Сестра приоткрыла глаза и слабо дернулась в его сторону. Берт отшатнулся, вскочил на ноги и огляделся. Взбежал по ступенькам и откинул полу куртки Свиста. Нашел на поясе кармашки с накопителями и вытащил содержимое. Два накопителя оказались пусты, третий полон почти на три четверти. В два прыжка Берт спустился и протянул его Фи. Она тут же стиснула накопитель в кулаке, поднесла к губам и жадно вдохнула, втягивая остатки силы. Ее лицо и губы приобрели нормальный цвет, взгляд прояснился, а костяной кубик рассыпался пылью и мелкими крошками.