Они вернулись к себе, подкрепившись пивом и чипсами из личных запасов Рика. Кейт распахнул дверь, включил свет – и застыл на пороге.
– Пэт! – с упреком сказал он. – Ты бы хоть предупредил, что хочешь поменять интерьер!
– Чего? – не понял Пэт, и отодвинул Кейта в сторону. – Уй, бли-ин!
По всему полу были разбросаны книги, бумаги покрывали ровным слоем кровать, стол и комод. По стене расползлось большое бесформенное липкое коричневое пятно. На его происхождение указывала пустая бутылка из-под колы на журнальном столике. Но, что самое странное, бардак царил лишь в Кейтовой половине комнаты. Как будто бы кто-то провел черту посередине. На Пэтовой половине не было ни соринки, ни бумажки, ни капельки.
– Что это было?
– Для Санта-Клауса рановато – до Рождества еще два месяца. И, честно говоря, я бы предпочел уголь в чулке [13]. Это как-то тоньше и эстетнее.
– Да, вот это называется «подставили»! Интересно, кого это ты так зацепил в последнее время?
– Это Карл, чтоб я умер некрасиво! А иначе с чего бы твоих вещей не тронули? Ничего, сейчас я с ним поговорю...
И Кейт собрался было выскочить за дверь. Но Пэт преградил ему путь.
– Куда! Утро скоро. Карла ты, конечно, достал, но он считает ниже своего достоинства с тобой возиться. Можешь мне поверить, я это от него то и дело слышу.
– А кто тогда? – спросил Кейт. Он еще раз окинул взглядом бардак в комнате. – Пожалуй, я лучше приберусь прямо сейчас. Не могу я спать, когда мне на голову кола капает. Мне будут сниться китайские пытки, и к утру я сойду с ума.
– Это ты любого палача с ума сведешь. Пойду скажу Рику, потом вернусь и помогу.
– Спасибо.
Кейт взял тряпку, намочил ее в раковине и, ворча, взялся за работу. Пэт выскользнул в коридор. На этаже было так тихо, что Кейт отчетливо слышал, как Пэт постучал в дверь. Прошелестел шепот, и вскоре на пороге появился Рик.
– Боже милосердный! Дойль!
– Как сказал бессмертный Хэн Соло, я в этом не виноват!
– Я думаю... Я поспрашиваю у ребят. Зайди ко мне после обеда, идет? Я скажу Джексону, завтра тебе поменяют замок. Больше мы ничего сделать не можем.
– Ага, спасибо. – Кейт снова принялся оттирать стенку. – Ну, пока.
После этих ночных развлечений Кейт весь вторник ходил сонный. И только мысль о том, что он вот-вот раскроет тайну группы, в которой занимается Марси, помешала ему устроить себе выходной и забить на социологию.
Но, оказавшись в классе, Кейт горько пожалел, что не забил. Доктор Фриленг, прекрасно зная, что близятся каникулы и его коллеги норовят завалить студентов работой, решил не отставать и задал очередной реферат, от которого на десять процентов зависела окончательная оценка. Кейт вышел с семинара, пошатываясь от усталости и злой как черт. Марси сочувственно улыбнулась ему на прощанье.
– До встречи! – сказала она.
– Пока, – откликнулся Кейт.
На этот раз Кейт позаботился о том, чтобы никто его не увидел. Он спрятался за стеллажом на восьмом уровне, перебирая коробки со старыми подшивками. Марси появилась как по расписанию и вошла в лифт. Выждав несколько секунд, Кейт сунул охапку журналов обратно на полку и выскользнул на запасную лестницу.
Почти в полной темноте он рысью сбежал на нижний уровень хранилища. Его мама всегда говорила, что, будь в мире справедливость, Кейт родился бы с кошачьими усами, по пословице «Любопытство кошку сгубило». Сейчас Кейт и впрямь жалел, что у него нет таких усов: он несколько раз стукнулся головой о металлические полки, которые отзывались гулким насмешливым звоном. В теплом, душном воздухе витали знакомые запахи: цементная пыль, плесневеющая бумага и клейстер.
Наверху, под потолком, послышалось гудение и появилась белая полоска света. Полоска спустилась вниз и замерла у пола. Металлические двери с грохотом распахнулись, и из лифта вышла Марси с зеленой тетрадью под мышкой. Она пошарила свободной рукой вокруг себя, нащупала ближайший стеллаж и пошла вперед, держась за него. Дверь лифта закрылась, и опять сделалось темно. Однако Марси уверенно шла дальше. Ее шаги приблизились, миновали Кейта и стали удаляться. Как бы так догнать ее, не обрушив себе на голову полдюжины ближайших полок? Кейт подумал и по-кошачьи опустился на четвереньки. Возможно, так будет безопаснее. А может, и нет. Но по крайней мере у младенцев это получается довольно ловко... И Кейт пополз вперед, стараясь двигаться как можно тише.
На полу лежал толстый слой пыли, которая теперь клубами поднималась в воздух. В носу невыносимо засвербело, но Кейт пообещал себе, что прочихается позднее. Коленки настойчиво сообщали, что он уже не младенец и староват для такого способа передвижения.
Однако уши обнадеживали, что он успешно приближается к цели, оставаясь при этом незамеченным. Марси шла довольно медленно. Внезапно в руке ее вспыхнул свет. У Кейта екнуло сердце. Если у нее есть фонарик, просто она его пока не зажигала, сейчас ему – Кейту, а не фонарику, – придется объясняться. И что он ей скажет? «Привет, малышка! Надо же, в библиотеке столько стеллажей, а ты забрела именно сюда... Что я тут делаю, на полу? Да так, ничего особенного. Ищу вдохновение...»
Марси остановилась – и Кейт увидел, что свет в ее руке исходит от ключа. Это ключ светился слабым зеленым светом. Марси сунула его в замочную скважину низенькой дверцы, прячущейся за последним рядом стеллажей. Надо же, какая прикольная штука... Да, небольшой фонарик тут бы не помешал. Однако, судя по уверенности Марси, она тут явно не в первый раз. Дверца распахнулась внутрь, и оттуда хлынул свет и шум. Марси исчезла в этом потоке света, и дверца захлопнулась у нее за спиной. Все стихло.
– Ничего себе! – сказал Кейт. – Ну, и что будем делать?
Он осторожно подполз на четвереньках к двери и принялся ее ощупывать в поисках замочной скважины. Наконец нашел гладкий прямоугольник с прорезью и прижался к нему глазом. Ничего не видно. Такое ощущение, что за дверью темнее темного. Должно быть, они – кто бы это ни был – закрыли замочную скважину, чтобы сочащийся сквозь нее свет не выдал их присутствия. Но что это за помещение? Кейт никогда не слышал, чтобы за пределами фундамента Гиллингтонской библиотеки были еще какие-то подземелья. Насколько ему было известно, внешняя граница подземных этажей находилась именно тут... Потайная комната! Вот здорово!
Кончиками пальцев Кейт ощущал слабую вибрацию, низкий гул голосов за дверью. Он прислонился ухом к корявой деревянной дверце и зажмурился, чтобы сосредоточиться. Да, говорят несколько человек одновременно, но слов не разобрать – как будто из-под воды. Наконец чей-то тенорок, довольно сердитый, судя по интонациям, перекрыл все прочие голоса. Они умолкли, и тенорок продолжал, уже спокойнее.
Кейт решил, что это явно куратор группы. Но что это за группа? Что они изучают? Было во всей этой истории нечто, заставившее его воображаемые усы воинственно встопорщиться. Для чего этой группе собираться в какой-то потайной комнате по вечерам, когда в их распоряжении три четверти помещений универа? И что это у Марси за ключ такой? Отчего он светится? Не похоже ни на фосфор, ни на прочие подобные вещества... Должно быть, это какое-то электронное устройство... Кейт был заинтригован. Тут происходит что-то очень-очень интересное! Его острый нос задергался от любопытства.
И от пыли! Он вот-вот чихнет! Кейт принялся отчаянно щипать себя за нос, чтобы предотвратить катастрофу. Из глаз у него хлынули слезы. Он откинулся на пятки, дождался, пока приступ миновал, потом снова приник к двери. В комнате воцарилась тишина. Кейт изумленно вскинул брови. Голосов не слыхать, даже голоса куратора. Может, они все вышли через другую дверь? Кейт затаил дыхание, пытаясь расслышать хоть что-нибудь. Да нет, вряд ли тут есть другой выход. Иначе бы Марси не пришлось пробираться сюда через хранилище, рискуя нарваться на разгневанных библиотекарей. Хотя, с другой стороны, может, они как раз в сговоре с библиотекарями? Тогда, наверно, можно попробовать уговорить кого-то из местных работников рассказать, что тут творится... Но это потом. Пока что Кейт плотнее прижался к деревянной дверце, навалился на нее всем телом...
13. Санта-Клаус, разнося рождественские подарки, оставляет их в чулках. А непослушным деткам он вместо подарков оставляет только уголь.