Ратибор со смачным шлепком плюхнулся в трясину. Мы с волком понаблюдали за этим одно мгновение, и я поудобнее перехватила лягушку.
- Его же надо вытащить? – неуверенно спросила я.
И потом, будто очнувшись:
- Жека! Быстро в болото, он же сейчас потопнет!
Еще мгновение и волк ныряет за Ратей, я стою на тропинке и пищу изо всех сил (зачем не понятно, но зато легче становится).
И вот – о чудо! – болото булькает, и из него выныривает волк с кувшинкой и лягушкой на голове и царевичем под мышкой.
Я от облегчения села, перестав пищать, и прижала к себе лягушенцию, как родную.
Жека, отплевываясь, стал двигаться к берегу. Закинув на сушу Ратика, он выбрался сам и брезгливо снял с себя кувшинку с лягушкой, которая флегматично сидела и надувала живот.
Я доволокла царевну до напарника и упала на траву, стараясь держаться подальше от перепачканного волка.
- Насть, ну вот почему у нас все так, а? Неужели мы не могли просто полить на них водичкой и обойтись без эксцессов? – спросил меня Серый.
Я задумчиво почесала нос и посмотрела на него.
- Думаю, учитывая тот факт, что мы портачим везде, где только можем, то – нет. Мы не могли обойтись без приключений и в этот раз.
Волк тяжело вздохнул и закрыл глаза.
- Честно говоря, когда я соглашался сходить на спектакль «Иван Царевич и Серый Волк», польстившись на глаза красавицы в традиционном русском наряде, я даже и не ожидал, что все так обернется, - сказал он, наконец.
- Так вот как ты сюда попал! – я хихикнула. – Нечего было прельщаться!
Он хмыкнул.
- А тебя каким ветром занесло?
- Курсовым, - многозначительно хмыкнула я, а потом резко села и с все нарастающим в голосе страхом спросила: - Жека. Где. Мой. Рюкзак?
- Рюкзак? – удивленно переспросил он. – Не знаю, я его последний раз на поляне, на которой мы останавливались, видел.
Не сдержала горестный писк.
- Там же... Там же моя курсовая! – запричитала я. – Столько дней работы! Столько записанных мыслей! – и тут же с надеждой обернулась к напарнику. – А может, найдем?
Он сочувственно на меня посмотрел.
- Эх ты! Маша-растеряша! Залезай на спину! Ни минуты покоя!
Я уже было прыгнула на привычное место, но притормозила.
- Э, нет! Ты грязный, Жека. Давай сначала помоемся, а потом уже в путь.
Волк рыкнул, я пискнула, но к водоему мы все же пошли под недовольное бурчание напарника.
А закончив очистительную процедуру, мы во всю прыть понеслись на полянку.
Уж и не знаю, как он умудрялся направление запоминать! Бойскаутом что ли был? Или пионером? Ну, не знаю, в общем. Рюкзачок свой, всеми покинутый и одинокий, я все же нашла и чуть не расцеловала Жеку, но вовремя сдержалась.
- Ну что теперь к Бабе-Яге? – уточнил Серый.
Я тяжело вздохнула, настраиваясь на этот подвиг, потом залезла на спину волка, и мы помчались вперед - навстречу новым приключениям.
Глава 10. Котел госпожи Судьбы, неспасательное спасение и гостевое дупло
Бежали мы долго - сквозь зеленые леса, золотистые поля, темные болота, мрачные чащи - и вот, через два дня, наконец, добрались до избушки Бабы-Яги.
Скатившись с волка и упав на землю, я не могла поверить своему счастью. Подо мной ровная поверхность! Она не трясется и не прыгает! Боже, как, однако, мало нужно белке для счастья!
Волк рядом со мной рухнул ничком. Ведь ему бедному было в сто раз хуже, чем мне. Я-то просто на его спине сидела, а напарник целый день бежал.
За весь путь мы сделали лишь несколько коротких остановок и одну ночевку - и вот результат: волчик полностью измотан.
Я подняла свою бренную голову с земли и подползла к уху напарника.
- Жека, а может, доберемся как-нибудь до бабуси? Она нас накормит и спать уложит, - предложила я, сочувственно гладя его по уху.
Говорила этому упрямцу: «Давай остановимся! Баба-Яга никуда от нас не убежит!», а он все только ушами дергал да ускорялся. Мы и на ночевку-то остановились буквально с боем, когда я уже танцевала, топала на его спине и орала: «Тормози, глупый волк! Нам надо поспать!».
Серый приоткрыл один глаз.
- Мы же с тобой не добры молодцы, чтобы нас кормить, поить, в баньке парить и спать укладывать, мы люди служивые, так что на теплый прием и не надейся.
В его словах было столько убийственной логики, что мне аж грустно стало.
- А вдруг она, выслушав нас и поняв, через что мы прошли, проникнется сочувствием? – неуверенно предположила я.