- Да? - недоверчиво протянул он и отодвинул ткань, скрывающую нас от мира, через которую мы раньше поглядывали на этот самый мир.
Его удивлению не было предела, когда вместо заморского зверья он увидел обычных исконно русских животных: белку, волка и кота.
Поняв, что надо спасать ситуацию, я, пихнув волка в бок, открыла рот и издала престранный звук:
- И-и-и-а-а-а!
В этот рев я вложила весь тембр голосовых связок, желая быть хоть сколько-нибудь похожей на осла.
Глаза стражника полезли на лоб.
- Мяу-мяу! - услышала я рык над ухом.
- Ку-ка-ре-ку! - мяукающий звук слева.
Прочистив слуховой проход, стражник все с такими же вытаращенными глазами сказал: «Проезжайте!».
Облегченно привалилась к лапе волка и вытерла лоб.
- Фу-ух, чуть не провалились...
Тело Жеки позади меня дрогнуло, и через секунду он засмеялся в голос.
- Ну ты, конечно, выдумщица!
Я скромно пошаркала лапкой по полу.
- Это не я, это «Бременские Музыканты».
Кот заинтересованно дернул ухом, и я пообещала рассказать ему об этом позже.
Тем временем, мы подъехали к парадному входу, с которого нас прогнали и подпустили только к черному.
Выпрыгивая из повозки, я заметила черноволосого мальчика, прохаживающегося вдалеке вместе с мамками да няньками.
Нехорошее предчувствие усилилось.
- Эй, хозяюшка чудо-зверей! - услышали мы и повернули голову в сторону источника звука.
К нам приближался красавец писаный в сафьян да зеленый бархат одетый, с невысокой зеленой мурмолкой[1] на голове, оттеняющей золотые кудри, каменьями украшенной. В общем, смотри да слюни подтирай.
И, похоже, не у меня одной такая реакция возникла. Ефросинья стояла, раскрыв глаза и рот, аки столб неподвижный, и с обожанием взирала на приближающегося мужчину. Ну ладно я - меня Леший, Яник да те двое змеевиков немного уже закалили - а эта бедная деревенская душа была к такому морально не готова.
- Продай мне их! - сказал он как только приблизился.
И все его очарование тут же улетучилось.
У, ирод окаянный! Чего глазенки вылупил?!
Но вот в чем проблема. Прелесть его красоты ушла только для меня, Фросюшка же продолжила с только возросшей любовью во взгляде смотреть на свой идол. У девицы разве что слюна из уголка рта не текла.
- Угу... - промычала она.
Я переглянулась с котом и волком. Ребятки тоже осознали степень попадоса.
Котейка тихонько дернул за рукав Ефросинью, но та вообще не подавала признаков жизни. Я тяжело вздохнула и уставилась на Жеку, тот тоже вздохнул.
- Слышь, дядя, мы вроде как не продаемся.
Тут спесь-то с богача и сошла. Заозирался он по сторонам.
- Не туды смотришь! Туточки мы! - храбро пискнула, запрыгивая к волку на плечо.
Князек медленно повернул голову в нашу сторону и, увидев, что мы очень по-человечески стоим на двух задних лапах, да еще и, сложив передние на груди, киваем в духе уличной банды, аж побелел весь.
- Иди-ка ты, по добру по здорову! - угрожающим тоном пророкотал напарник.
- Да молчи, а то явимся за тобой в ночи! - добавила своим писклявым голоском я.
Он кивнул и, сделав пару шагов назад, развернулся и быстро ушел.
Кот хихикнул в лапу.
- Это было бы для него смешно, если бы не было так странно.
Я хмыкнула.
- Так-то, знай наших!
- Так-то оно, конечно, так, - протянул волк. - Да только вот, не пойдет ли он прямиком к царю, несмотря на наш запрет.
- А коли пойдет, царь все поймет да велит нас привести! - успокоил его котейка.
Я же перескочила на плечо к Фросе и стала бить ее по щеке, пища в ухо: «Прием! Хьюстон, у нас проблемы! Прием!». Через некоторое время она все же пришла в себя.
- Кто это был? - спросила она с придыханием.
Я недовольно фыркнула.
- Не скажу, что безгрешна - тоже бывало на здешних красавцев заглядывалась, но такого себе не позволяла! Ты же чуть нас не продала!
- Как продала? - побелела она.
- А вот так, - передразнила ее.
И, решив, что дала ей пищу для размещению, вернулась к Жеке, который, усмехнувшись, погладил меня по голове.
С той же стороны, откуда пришел наш красавец, нам навстречу бежала уже целая группа придворных.
- Его Величество хозяйку чудо-зверей требует! - сказал один из них и чуть ли ни на колени бухнулся. - Не изволь ослушаться!
Мы дружно переглянулись. Волк встал на четыре лапы, кот забрался ему на спину, и мы пошли на встречу к царю.
В большом зале с колоннами, закрученными словно леденцы, с высокими сводами и стрельчатыми окнами, на помосте в высоком троне сидел царь-батюшка.
И едва я увидела его, как сердце в пятки бухнулось, печенка разорвалась, мозг сдох, ноги-руки отказали. А все почему? А потому, что был царь черноволос, красив, высок, косая сажень в плечах, а еще дико похож на одного небезызвестного нам царевича. И пока мы шли к нему на поклон, я думала только об одном. Догадался ли волк, что мы под шумок усыпили и едва не утопили царевича Седьмого царства Ратибора?