И за что мне все это выпало?
Нет, я понимала, что всем время от времени хотелось в жизни приключений, но не в таком же количестве! Мне было бы достаточно, если бы этот подлый царь указал нам проход, и мы молча ушли.
А ведь что самое обидное? Сидим здесь из-за собственной глупости и самонадеянности!
Вот говорил мне как-то волк, что я не воспринимаю все всерьез. И, действительно, раньше все походило на чудесный пусть и немного замысловатый и муторный сон, где в независимости от твоих действий, ты всегда выходишь победителем. Я не боялась смело топать вперед, так как не видела последствий.
Все царевичи представлялись мне безликими, а их папы-цари существующими где-то там, далеко и не играющими огромной роли.
Но ведь на самом деле, это не просто какие-то левые чудаки, которые из-за бугра вышли, а реальные правители государства! И они могут быть и умными, и глупыми, и великодушными, и жестокими, и мстящими, и прощающими. И сами царевичи ведь тоже когда-нибудь станут управлять целой страной. А мы с волком, своей халтурной работой, фактически, ставили под угрозу их будущее. Было такое ощущение, будто мы находимся внутри компьютерной игры, где есть возможность в любой момент вернуться в прошлое сохранение без каких-либо потерь - но ведь дела обстояли не так.
И хоть Жека говорил мне о моем несерьезном отношении, сам воспринимал все это едва ли лучше.
Все пошло не по плану? Да, норм - сейчас всех царенышей усыпим, и все хорошо будет. Баба-Яга в отпуск ушла? Да не вопрос, найдем того, кто вместо нее нашу царевну возьмет. Никто не взял? Пф, проблем-то - сами Ягу сделаем, нам же больше всех надо! За Край нельзя выходить? Ой, я вас умоляю, мне только туда и обратно. Карета нужна? Украдем! В библиотеку попасть нужно? Ворвемся! Через проход назад пройти? Да побазарим с царем - наверняка же, свой человек!
От каждой нашей наивной глупости хотелось просто биться головой об пол.
Потому, что это была безнадежность! Безнадежность в самом ее чистом виде! Мы в клетке!
Скорее всего будет допрос, а когда выясниться, что мы убили царевича Ратибора - нам не жить. Я умру в этой сказке, в этом треклятом теле белки!
Какой нелепый финал!
Из моих глаз одна за другой потекли слезы, и уже вскоре я всхлипывала и сильнее обхватывала себя лапками, сжимая мохнатые ноги и прижимая их к груди, на грязном полу темницы.
Я в жизни даже плохого слова не услышала ни разу, а тут меня в клетку пихнули! И не просто по ошибке, чтоб не мешалась, как у Горыныча, а намеренно.
Почувствовала, как меня поднимают с пола и затем кладут на что-то мягкое. Я всхлипнула, шмыгнула носом и вцепилась в теплую шерсть очнувшегося волка.
Понимая, что ему тоже не сладко, я заплакала еще сильнее, за нас обоих.
- Да ладно тебе, Настен. И не из таких передряг выходили.
Не в силах говорить, я отрицательно промычала в ответ.
- Ну, подумаешь, заперли нас... И что? Выберемся! Это же сказка, здесь всегда все заканчивается хорошо!
- Хороший конец у героев, а вдруг мы злодеи? - проикала я, вздрагивая от плача.
- Что за глупости?
- Да ты сам посмотри! От нас проблемы сплошные! Яника, Ратибора, царевну-лягушку и ее утку - убили...
После этих слов, Ефросинья, тихо подвывавшая в углу, стала выть интенсивнее.
Жека, глянув на Фросю, откашлялся и возразил:
- Ну, допустим, мы их не убили, а мертвой водой усыпили.
- Да какая разница! Девушку похитили! Повозку украли! Янику только помешали! Какие же мы герои? Злодеи и есть!
Я икнула и вздохнула.
- А настоящий герой - это, например, Ратибор! Всякие там птички-утки попрыскают на него живой водой, и воскреснет он. Вернется сюда, и нас, злюк бессердечных, его погубивших, казнит собственной рукою!
Фрося завыла в голос.
- Настя! Отставить пессимизм! - прикрикнул напарник. - Не добивай и без того подорванный дух нашего отряда. Вон на Ефросинью уже и смотреть жалко! Кот в углу дрожит! Мы этому Ратибору тебя выдадим как главную убийцу боевого настроя. И тогда автоматически добро и справедливость восторжествуют!
Я всхлипнула.
- Ну чего ты начинаешь? Что мне и мысли свои сказать нельзя?
- Можно, только пищи потише, желательно мне на ухо. Я-то твой бред выслушаю и не подавлюсь даже, а остальные участники кампании не настолько искушены в этих делах.
Снова икнула, полежала немного молча.
И хоть ситуация не изменилась ни на грамм, мне определенно стало легче. То черное облако печали, что окружило меня, рассеялось после разговора с Жекой.