Едва не утонув от испуга, быстро поплыла к берегу. И уже там расстегнула рюкзак и к своему счастью обнаружила, что он водонепроницаемый. От облегчения аж дышать легче стало!
Поискав взглядом кота, я увидела, что он, постоянно отплевываясь и ругаясь, медленно движется к берегу.
- Ты лягушкой плыви! - крикнула я ему, смеясь.
Наглядно продемонстрировала движения руками и ногами, на что получила очередную порцию ругательств.
Господи, как жаль, что нет с собой телефона! Сняла бы и потом Жеке показала, это уморительное зрелище!
Еще раз хихикнула и, развернувшись, попрыгала к гусю. Он лежал, будто мертвый, и я забеспокоилась, а вдруг действительно преставился? Но едва я подошла ближе, он внезапно вскочил и крикнул: «Ха-я!».
У меня глаза на лоб от такого зрелища полезли, и я отпрыгнула назад, поднимая свои эквиваленты рук над головой. Гусь-лебедь же стал махать крыльями и бить воздух лапами, очень искусно изображая каратэ.
- Кот! - запищала я, отступая.
А потом обратилась к недоделанному каратисту:
- Уважаемый гусь-лебедь, я ни в коем случае не хочу причинять вам вред!
Он замер.
- Да вы посмотрите на меня, я же совсем маленькая по сравнению с такой огромной и красивой птицей!
Гуселебедь сложил крылья и посмотрел на меня с интересом. Вот же, самовлюбленный какой!
- Вы очень гордый и внушающий восхищение представитель рода вашего! Правда, - я пошла ва-банк, - вижу, ваши соплеменники вас совсем не ценят и не понимают.
Он качнул головой и прогоготал:
- Так! Так! Не ценят! Ценят! Нет!
Облегченно выдохнула.
- Я знаю такое место, где вы найдете понимание! Вас ни за что не оставят там наедине с опасностью!
Гусь захлопал крыльями.
- Не верю! Не верю! Нет! Врешь!
Я выставила лапы вперед, успокаивая его.
- Что вы?! Как можно!
Услышала шум воды и боковым зрением заметила выбирающегося из воды кота. Он встряхнулся и потрусил к нам, крича на ходу:
- Что вы, гусь-лебедь, белка не врет! Вы разве не знали, что они не могут врать? Иначе у них сразу уши отвалятся!
Птица, вытянув шею, внимательно с подозрением осмотрела мои ушки, и, удостоверившись, что искомые на месте, успокоилась.
- Хорошо! Верю! Где это?! Где?! Я полечу!
Мы переглянулись с котом.
- Э, нет, господин гусь-лебедь. Мы должны пойти вместе, - сказала я.
- Что?! Зачем это? Зачем? Я долечу! Зачем?! - снова стал возмущаться он.
- Эм, иначе мы будем очень переживать за вас! - пришел на выручку кот.
Гусь еще раз пристально осмотрел нас и гордо кивнул.
- Ладно! Летим! Полезайте! Летим!
Мы снова переглянулись с Елизаром и полезли на наш новый транспорт. Кот сел к нему на спину между крыльев и уцепился за шею, я же вцепилась в Баюна. Гусь загоготал и стал взлетать.
Было страшно! Даже очень! Мои пальцы будто одеревенели, и я боялась выпустить хвост котейки, за который держалась. Перья у лебедя были гладкие и скользкие, что еще больше увеличивало мой страх.
В течение нашего долгого полета, я, как минимум, тысячу раз успела попрощаться с жизнью. Ситуацию усугублял холод, что царил наверху. Мои зубы вместе с сердцем отбивали чечетку. В глазах периодически темнело от страха. Иногда мне казалось, что я отпустила кота и полетела вниз - вот тогда становилось действительно страшно. А когда мы стали снижаться, думала, умру от разрыва сердца из-за страха. Я верещала, как ненормальная, молила всех известных, неизвестных и даже выдуманных богов, что бы они меня донесли живой до земли.
Но вот, мои мучения закончились. И даже не потому, что я умерла! Просто гусь-лебедь спустился на землю перед избушкой на гусиных лапках, у которой на крыше сидели волк с Фросей и пытались удержаться, ибо та шаталась, как только могла.
А у них видно тут весело!
Глава 27. Дом на ножках, скорые метаморфозы и беличья интуиция.