Моя шерсть встал дыбом, когда треск повторился.
Божечки...
Аккуратненько присела, подняла с земли ручку и взяла ее, как нож, дабы в любой момент засадить страшное орудие обороны во врага.
А потом случилось ужасное. Из темноты показались глаза - желтые, горящие, как фонари. Я заверещала, точнее, протяжно запищала и одним гигантским скачком запрыгнула на дерево.
Да пропади оно все пропадом! Я боюсь!
Надежно схоронившись в листьях, я сидела, зажмурившись и не шевелясь. Ощущение было, знаете, такое странное. Попробую объяснить на образах.
Детство. Прятки. Ты закрылся в шкафу, считая это самым надежным убежищем, а внутри все бурлит и кипит, и на месте не сидится, так и кажется, что двери сейчас распахнуться и тебе весело крикнут: «Нашел!».
Вот у меня сейчас также. Только боюсь, если вдруг кто-нибудь появиться и крикнет мне: «Ага, я тебя нашел!», до следующей минуты я не доживу. Умру смертью трусливых белок.
На полянке же кто-то ходил. Точно-точно. Слышался все тот же страшный треск.
Я могла только мысленно читать «Отче наш». Не сказать, что я сильно верующая, но в такие моменты помощь Бога была бы как нельзя кстати.
- Белка, - услышала я хриплый шепот.
Пискнула и укрылась хвостом.
Давайте притворимся, что вы меня не видели. Более тут вообще никого нет, и никогда не было...
Божечки...
- Белка, мать твою, где ты?
Уши, как локаторы, отреагировали на родной русский мат. Я чуть приподняла хвост, открывая глаза, и уставилась на листики.
- Белка!
Собрав все свое мужество, я выглянула из укрытия и увидела в самом центре поляны волка. От облегчения, я чуть с дерева не свалилась.
Точнее, почему «чуть»?
Я свалилась. Прямо на голову Серому.
Он вздрогнул, я же вцепилась в его шерсть. Но в таком положении я пребывала недолго. Мохнатая лапа сомкнулась на моей талии, и меня самым наглым образом оторвали от почти родной головы.
Я встретилась взглядом с теми страшными желтыми глазами, что так напугали ранее.
- Ты чего по деревьям прячешься? – возмущенным шепотом спросил он.
- А чего ты меня пугаешь? – также возмущенно прошептала. – Я – белка молодая, в самом расцвете сил. Мне жить хочется, вот и спряталась.
Он закатил глаза, отчего я восхищенно посмотрела на него.
-Чего? – хмыкнул он.
- Тоже так хочу! – выдохнула я.
Нет, серьезно! Как мне жить без традиционного картинного закатывания глаз?! Жизнь почти потеряла смысл, когда я лишилась этой возможности.
- Научишься, мелкая, не волнуйся.
Если бы дело было только в этом...
Вздохнула.
Он поставил меня на ветку дерева, и я получила возможность осмотреть своего напарника. Волк этот на стандартного был похож крайне мало, впрочем, как и я на обычную белку.
Напоминал он скорее оборотня в фантастических фильмах, только более очеловеченную версию. Позвольте, я поясню, что имела в виду: широкие плечи, узкий таз, подтянутый живот, большие и сильные передние лапы, серебряный браслет на одной из них, рваные джинсы, рост огромный. А тот факт, что он стоял на задних лапах, как человек, дополнял картину.
- А ты ничего, - сказала я.
- Ты тоже, - дружелюбно оскалился он.
Я улыбнулась.
- Жека, - представился Серый.
- Настя.
Он протянул мне огромную лапу, и я подала свою, крошечную.
- Ну, вот и познакомились, - хмыкнул волк.
Я кивнула.
- Ты коня уже съел, кстати говоря? – вспомнив, где мы и зачем, спросила у него.
Жека покачал головой, нахмурился, потом почесал лапой за ухом, и я поняла, что и тут все не так просто.
Вздохнула. Почему у меня всегда так, а?!
- В общем, не буду я его есть.
Вот это поворот.
Я, опешив, села на веточку. Максимум чего я ожидала, так это - попрыгать с бубном у костра, что бы у волка появился аппетит. Но такое конкретное попадалово мне и в кошмаре бы не привиделось.
- Как? – жалобно пискнула я.
Он раздраженно вздохнул.
- Да жесткое оно. Не люблю конину, к тому же еще и свежую, не обработанную!
Нет, тут я его понять могла. Я тоже не была фанатом мяса этого вида, но Жека же – сказочный волк, который постоянно жрет эту самую «необработанную конину»!
Меня пробило на нервный смех. Эту-то ситуацию как-то обыграть можно, но как хорошо, что я не попала в «Красную Шапочку». Там бы мы бабусю с внучкой точно никуда не дели.