— По правде говоря, — невнятно произнёс маршал, активно работая челюстями и отбрасывая куриную кость прочь от себя. — Бабы всегда пропадают. Революция-то революцией, а вот старые порядки хрен изживёшь. От батьков-тиранов сбегают, от мужей. Кто консервативнее, те из страны бегут вслед за святошами. Так что тут ничего конкретного сказать не могу.
— Значит, инкуб скорее всего отпадает, — пробормотал я. — Странные происшествия, загадочные или массовые убийства, неожиданные приступы сумасшествия?
— Ну, нераскрытые-то дела у нас есть, скрывать не буду, — чуть с упрёком ответил маршал. — Но где их нет? Бургомистр-то мне по сему поводу на мозги капает, а что я сделаю, раз концы в воду? Но в целом, порядок блюдём. Психов — в дом презрения, разбойников — в каталажку. Недавно вон, маньячину поймали
— Что за маньячина? — мигом встрепенулся я.
Малефикары, как и любые другие тёмные сущности, словно мухи на дерьмо, слетаются на разного рода грехи человеческие. Это, кстати, большая и широкая тема для изучения. Те из нас, кто занимаются теоретическими исследованиями, полагают, что в связи со всё ускоряющейся урбанизацией города в течении века-двух станут настоящими рассадниками этой пакости. Потому что каждый городской житель грешит, пусть даже и в мелочах. А грех, как я уже говорил, суть маяк для малефикара. Убийство же, особенно массовое и совершённое ради собственного удовольствия, маяк невероятно сильный.
— Цирюльник, господин арканолог. Двенадцать человек зарезал, сволочь, пока брил. А трупы в подвал прятал. Соседка запах учуяла, доложила. А то так бы и дальше резал.
— Демонопоклонник?
— Нет, просто сумасшедший.
— И сколько месяцев прошло с момента задержания?
— Да месяца три уже почитай. Мы его повесили при толпе народу да в канаву скинули. А что, думаете он?
— Хм, — протянул я. Ход мыслей у маршала был определённо правильным. Такие отпетые грешники после насильственной смерти обычно и переходили в разряд малефикаров. Пусть не слишком сильных, секундус-уровень максимум, чаще терциус. — Нет, вряд ли. Правосудие ведь было произведено по всем правилам?
— Так точно.
— И вина его доказана, никаких сомнений нет?
— А как жеж?
— Тогда вряд ли. Правосудие уважает и Создатель, и Армия Тьмы. Если дело действительно так однозначно, как вы толкуете, и если суд был справедливым, его душу уже давным-давно рвут на части демоны.
Маршал на скорую руку осенил себя знаком Создателя. Революция революцией, как и секуляризация секуляризацией, а против Создателя не попрёшь. Население в Лирране всё также оставалось достаточно набожным, как бы не разглагольствовали разные задрюченные философы. Иначе работы бы мне резко прибавилось.
Хотя число священников в стране действительно сократилось. Остались только самые вольнодумные и нонконформистские из них. И это могло быть корнем проблемы…
— Кстати, насчёт демонопоклонничества, — произнёс я. — В последнее время бывали случаи? Возможно, еретические учения какие-нибудь? Чернокнижество?
При этих словах главный маршал помрачнел.
— Бывало, чего греха таить. Бывало. Особенно во время войны много расплодилось. Как только Церковь к чёрту послали, так некоторые из магов и решили, что теперь всё можно. Да, вы и сами знаете…
Я знал. Да и все знали. Первый декрет нового государства гарантировал всем его жителям свободу совести, в том числе для магов. А позже чернокнижники очень помогли молодой республики в первые годы войны, когда все окрестные государства разом вторглись в страну, желая восстановить свергнутую династию. К счастью для них самих, лирранцы очень быстро осознали, чем грозит заигрывание с Армией Тьмы, и лавочку прикрыли.
Второго прорыва, подобного Флотлийскому, не хотел никто.
— И у вас были? — спросил я законника.
— Были, говорю же.
— Сожгли?
— Сожгли.
Я тяжело вздохнул. Это было плохо. Церковь бережно охраняла запретное знание от простых смертных, не подпуская к нему ни магов, ни тем более арканологов. Посему, о возможностях посмертного существования чернокнижников мы знали очень и очень мало. Хотя и те крупицы информации, которые попадали к нам в руки, заставляли волосы на голове шевелиться.