Он чувствовал, что ее взгляд остановился на его голой груди. Если бы не ее настойчивый стук в дверь, он успел бы надеть рубашку. А сейчас он схватил футболку со спинки дивана, потом снова посмотрел на нее. Она, кажется, немного успокоилась и перестала бормотать. Она вообще замолчала, сидела перед камином и смотрела на ребенка, как загипнотизированная.
Выучка полицейского заставила его действовать. Только бы у нее голова не поехала. Этого ему еще не хватало для полноты картины сегодняшнего дня!
Он подошел к ней, дотронулся до ее руки и, опустившись на колени, заглянул в глаза:
– Как вас зовут?
Она бросила на него беглый взгляд:
– Кэрри. Кэрри Маккензи. Я живу наверху.
Он кивнул. Он заметил ее акцент. В той квартире часто жили служащие зарубежных фирм. Эту девушку он видел, но ни разу с ней не говорил. Она всегда выглядела так грустно, словно на нее свалились все несчастья на земле.
Может, она была беременна? Но он заметил бы. А может, она самостоятельно родила ребенка у себя наверху?
Он окинул ее внимательным взглядом. Пижама и халат могут скрыть что угодно.
Дэн сделал глубокий вдох. Нельзя терять время – он должен задать ей вопрос.
– Кэрри… это ваш ребенок?
– Что? – Она резко вскинула голову и в ужасе посмотрела на него. Но… в ее взгляде он увидел еще что-то. – Нет, разумеется.
Какое облегчение. Он не один год проработал полицейским, чтобы не отличить правдивый ответ от вранья. Слава богу. Ненормальная соседка с младенцем… Это был бы перебор.
Он протянул руку и откинул край шерстяного одеяла с лица ребенка. Ребенок дышал, но щечки у него были бледные.
Ближайшая детская больница была рядом с Центральным парком. В такую погоду им туда не добраться. И «скорая» наверняка застрянет по дороге. Хотя он не был специалистом, но ребенок, по его мнению, выглядел здоровым.
Дэн встал:
– Каким образом вы нашли ребенка?
Она наморщила лоб:
– Я услыхала шум и подумала, что это кошка. Я спустилась вниз, чтобы посмотреть.
– Вы подумали, что это кошка? – не поверил он.
Голубые глаза сощурились: его тон ей не понравился.
– Видите ли, трудно что-либо разобрать, когда грохочет ваша музыка.
А мисс с печальными глазами, оказывается, не такая уж робкая особа.
– И когда вы услышали звуки?
Это было важно. Очень важно.
Она покачала головой:
– Не знаю. Может, минут пять назад. Может, больше.
Он быстро схватил куртку с вешалки у двери и сунул босые ноги в бейсбольные ботинки.
Она встала:
– Вы куда? Не оставляйте меня одну. Я не умею управляться с младенцами.
Он повернулся к ней:
– Кэрри, ребенка оставили около нашего дома. Там на улице, возможно, кто-то попал в беду. Я должен проверить.
Она закусила губу, посмотрела на ребенка и еле заметно кивнула.
А Дэн вышел из дома на холод и огляделся. Куда идти? Кругом ничего и никого, кроме снега. Любой след заметает через пару минут – такой сильный и густой снегопад.
Дэн перешел улицу и внимательно осмотрел их дом. Почему выбран именно этот дом? Почему кто-то оставил ребенка здесь?
В домах на другой стороне улицы свет горел в основном на втором и третьем этажах. Их дом – единственный, где свет был на первом этаже. Понятно. Кто-то хотел, чтобы ребенка нашли поскорее.
Дэн быстро прошел по улице, ища хоть какой-то знак, какую-то подсказку. Он заглянул в проходы между домами, проверяя, не укрылся ли кто-нибудь за мусоросборниками, вглядывался в дверные проемы.
Никого и ничего подозрительного.
Он проверил переулки по обеим сторонам улицы. Надо было надеть носки – парусиновые бейсбольные ботинки успели промокнуть. Температура, должно быть, упала на несколько градусов, поскольку солнце уже зашло. Он провел на улице всего несколько минут, а уже замерз.
Дэн поднял голову, и сердце у него подпрыгнуло: у окна его квартиры стояла Кэрри, держа на руках ребенка. На ее лице было написано отчаяние и ожидание, словно она надеялась, что он найдет мать этого младенца.
Он не представлял, что когда-нибудь увидит такое – женщина с ребенком в окне его комнаты. Она подняла жалюзи, и за ее спиной был виден большой, немного продавленный диван, старое бабушкино кресло с высокой спинкой, обеденный стол. Комод. Кухонный стол. Картина над камином.
Что-то его задело. Его квартира – это его личное пространство, куда он почти никого не приглашал. Пересчитать знакомых девушек, переступивших его порог, он мог бы на пальцах одной руки. Ну, он, конечно, встречался с девушками, но стоило им после нескольких месяцев посмотреть на него с надеждой на продолжение отношений, как он всегда находил возможность осторожно с ними порвать.