Она спрятала телефон в карман и чуть склонила голову набок, окунувшись в нахлынувшие воспоминания.
— Он был очень добр ко мне, — Саша заправила волосы за ухо и улыбнулась. — Он всегда был очень добрым, отзывчивым, даже ласковым. Безоговорочно помогал во всём, о чём бы я ни попросила. Все важные решения в жизни я принимала, лишь спросив его совета. Нет, у нас не было никакого тайного романа. За спиной, конечно, говорили, но что уж там — всем рот не закроешь. Мы оба знали, свою значимость друг для друга: я переживала это знание мучительно, потому что всё было туманно сокрыто в намёках и полутонах, а мне нужно было чётко и в лоб. И чем ближе был критический момент — время расставания, тем больнее было нам обоим, тем сильнее мы цеплялись за размытые формулировки, лишь бы не признаваться, чтобы не выглядеть идиотами. Пока не дошли до точки.
Она вдруг замолчала, прикрыв глаза и шумно вздохнув. Кажется, омут памяти оказался не самым приятным и своевременным испытанием для неё.
— Собственно, не такая уж длинная история, как оказалось, — усмехнулась Саша.
Она мельком взглянула наверх, её ресницы задрожали — боролись с досадливой резью в глазах. Как же хорошо Клара знала этот взгляд! Ей вдруг стало понятно, с чего между ними возникло неоправданно скорое доверие. Быть может, интуитивно они потянулись друг к другу, чтобы хотя бы на короткое время сбросить похожий груз с души.
— И вы… — с максимальной тактичностью, на которую она была способна, Клара попыталась сконструировать волнующий её вопрос, — смогли преодолеть свои страхи, чтобы остаться вместе?
Саша повернулась к ней, безуспешно пряча сокрушённость в уголках губ. Доктор всегда начинал ворчать, когда Клара выдавала такую двойную эмоцию — «грустную улыбку». Но для неё, как для человека, она была понятна.
— Мы не вместе, — Саша пожала плечами. — Иногда смелости недостаточно, чтобы преодолеть огромное количество препонов. Да, между нами больше нет недомолвок. Мы всё проговорили, всё признали. Я знаю, что он любит меня, знаю, как сильно и искренне, но также знаю, что не имею права требовать от него разрушить всю свою прежнюю жизнь ради меня. Когда я думаю о том, сколько людей не смогут понять этого шага, меня начинает трясти. А сколько — не захотят! Конфликты с близкими, друзьями, знакомыми, его авторитет, его работа в конце концов. Нет, я слишком сильно люблю его, чтобы позволить этому случиться.
Клара почувствовала себя ещё более неловко от горького послевкусия так бодро начавшейся исповеди. Чем больше она слушала, тем яснее понимала, что её случай куда проще и, вероятно, она даже знает решение.
— Но тем не менее, я рада, что у нас есть это время, — голос Саши звучал на удивление уверенно, словно она и не пыталась скрыть подавленности. — Однажды он мне сказал: «послушай, резкие романтические выводы хороши лишь на страницах романов. А жизнь такая непредсказуемая. Я могу умереть. Ты можешь умереть. И если всё оборвать, лишить всякой надежды, уйти и «больше никогда не…», что останется потом, кроме сожалений об упущенных возможностях?».
Взгляды девушек снова встретились в молчаливом понимании. Клара, до сих пор не уверенная в том, что этот откровенный разговор между двумя совершенно незнакомыми людьми может пойти ей на пользу, всё больше проникалась симпатией к своей новой знакомой, словно знала её всю жизнь. Саша произнесла всё то, что уже давно было у неё на сердце.
— Знаешь, а ведь я первая призналась, хотя никогда не думала, что это возможно, — она придвинулась поближе, совсем разоткровенничавшись. — Попереть свою гордыню, обуздать страх и сделать большой шаг, не зная, что будет дальше, не имея никаких гарантий. Мне было так жутко: а если он скажет «нет», если начнёт философствовать о страстях юности и их быстротечности, если заведёт излюбленную шарманку про дружбу. Ведь проще сделать покровительственный равнодушный вид, чем признать, насколько его самого задело. Это женщин любовь делает решительными и самоотверженными. А влюблённый мужчина, как писала Агата Кристи, по-настоящему влюблённый, похож на овцу.
— Это верно, — Клара вспомнила, с какой робостью Доктор попросил её вернуться после их Рождественских приключений, и негромко хихикнула. — А что ты сделала, чтобы его переубедить?
— Не поверишь: просто поцеловала, — Саша многозначительно приподняла брови. — Попробуй. Проверенный лайфхак.
В кармане у неё телефон издал душераздирающий звук, от которого они обе чуть было не подпрыгнули. Саша тут же вытащила его и взглянула на дисплей.
— Это Володя! — воскликнула она и подняла трубку. — С тобой всё в порядке? Ты жив? Где вы?
Клара не слышала, что ей ответил Профессор, но внимательно следила за тем, как та его слушает. На её лице сияла счастливая улыбка, глаза светились, а голос слегка дрожал. Она, кажется, пережила настоящее перерождение, услышав снова того, кого любила. И она была так красива в этот момент.
— Да, хорошо, я поняла, — говорила Саша, улыбаясь.
Она собиралась уже попрощаться, но, заметив выражение лица Клары, передумала.
— Послушай, дай телефон Доктору, пожалуйста, — попросила Саша и ухватила зубами нижнюю губу в воодушевлении. — Думаю, ему стоит поговорить с Кларой.
И без предупреждений она всучила ей телефон, довольная собой на все 156%. Клара лишь одарила её недоумевающим взглядом.
— Клара? — услышала она голос Доктора и сама почувствовала большое облегчение. — Клара, с тобой всё в порядке? Ты цела?
— Да, со мной всё хорошо, — ответила она. — Мы тут в какой-то камере. А ты? Вы всё ещё наверху?
— Да, но мы сдвинулись с места, — Доктор, казалось, тоже потерял нотки волнения в голосе. — Тут целые лабиринты, из которых трудно выбраться без карты. У вас там рядом случайно не завалялась одна?
Его попытка свести напряжение на нет шуткой показалась ей самой забавной в мире. Это было так на него непохоже, и в то же время в этом был весь он.
— Нет, но мы можем попробовать её найти, — ответила Клара и поднялась на ноги. — Тут есть нечто похожее на дисплей, только выключенный, а может, вообще нерабочий. Мы попробуем что-то найти.
— Будьте на связи, — тон Доктора снова стал таким же властным, когда он брал ситуацию под свой контроль. — И…
Он резко замолчал, но Клара уловила его смятение, что заставило её чуть улыбнуться.
— Будь осторожна, — непривычно мягко произнёс он, что звучало вдвойне мило с его суровым шотландским акцентом. — И присматривай за Сашей, иначе этот неугомонный таракан выпотрошит из меня всю душу и никакая регенерация уже не поможет.
Клара засмеялась, посмотрев на свою спутницу. Та лишь многозначительно улыбнулась.
***
Арсеньев достал из кармана портсигар и аккуратно вытянул из него сигарету.
— Вы бы меньше курили, Профессор, — через плечо бросил Доктор, остановившийся на развилке двух коридоров. — Всё-таки вредно для здоровья.
Арсеньев усмехнулся.
— А вы бы поменьше умничали, — ответил он. — Вредно для окружающих. Да и практической пользы, как видно, никакой.