Хотя до сих пор она ничего такого о себе не рассказывала. Хелене чаще всего говорила об ужастиках и о книжках с жуткими историями. Сильвания же находила достаточно страшной уже сказку «Гензель и Гретель». Поэтому она радовалась, что Хелене пригласила их к себе, а не в кино на ужастик. А ведь вообще-то Сильвания пообещала ей сходить вместе на такой фильм.
Пока поезд метро постукивал в сторону центра, каждая из сестёр предавалась своим мыслям. Дака слушала на mp3-плейере свою любимую группу Krypton Krax. Она представляла себе, как стоит на сцене рядом с певцом с оранжевыми глазами и время от времени крутит мёртвую петлю. Зрители в восторге.
Сильвания представляла себе, как она при лунном свете едет задом наперёд на поручне эскалатора вниз. А на поручне напротив едет тот её эскалаторный знакомый и улыбается ей. Светло-серые глаза сверкают в полутьме. И потом мальчик протягивает ей руку. И так они едут вниз – рука об руку. Эскалатору нет конца.
Одни на кладбище
– Привет! – сказал господин доктор Штайнбрюк Даке и Сильвании в дверях квартиры. На нём были джинсы, светло-коричневая рубашка, а на руке висел пиджак.
Сильвания и Дака улыбнулись ему во весь рот в надежде, что при этом выглядят как две прилежницы из сказки про тётушку Метелицу. Родители велели им быть особенно любезными с господином доктором Штайнбрюком.
Господин доктор улыбнулся было в ответ, но тут же осёкся и быстрым движением достал из кармана пиджака круглые очки, надел их и внимательно пригляделся к девочкам. Сильвания быстро захлопнула рот, а Дака продолжала улыбаться. Она хотела быть особенно вежливой. Господин доктор Штайнбрюк наклонился к ней, взял её за подбородок и уставился на её зубы. Нашёптывая при этом:
– Третий верхний слева и третий верхний справа. Прикус требует коррекции.
Дака выпучила глаза и отшатнулась:
– Требует чего?
– Тебе нужна пластинка на зубы. Однозначно. У тебя выпирают клыки. Если это оставить так, ты скоро будешь походить на вампира. – Господин доктор рассмеялся.
Сильвания от страха тоже рассмеялась. Немного громче, чем следовало.
Отец Хелене указал на её рот:
– Тебя тоже касается. Видимо, это наследственное.
Сильвания сжала губы поплотнее.
– Да не бойся, – сказал господин доктор Штайнбрюк, убирая очки в карман пиджака. – Пластинки – это не больно. Если хотите, я прямо сейчас назначу вам день приёма.
Дака и Сильвания отрицательно мотали головами, крепко сжимая при этом губы.
Господин доктор Штайнбрюк озадаченно чесал в затылке, глядя на двойняшек. Тут, к счастью, из своей комнаты вышла Хелене.
– А, вы уже тут! – Она просияла.
– Ну хорошо, – сказал господин доктор Штайнбрюк, повернулся к дочери и потрепал её по волосам. – Приятного вам вечера. Я вернусь не позднее десяти часов. И не делайте глупостей, ладно?
– Не беспокойся, – сказала Хелене. – Мы не сожжём дом, не будем играть в твоей приёмной зубными свёрлами и не пустим в квартиру посторонних.
Папа Хелене, уже взявшийся за ручку двери, вдруг на минуту замер и наморщил лоб. Кажется, только сейчас он осознал, какого масштаба глупости могут учинить двенадцатилетние девочки. Но было поздно.
Друзья пригласили его на ужин, и он уже пообещал Хелене, что ей можно будет провести вечер с подругами. Он ещё раз вздохнул. Ах, да что там. Девочки, по всей видимости, весь вечер будут смотреть телевизор или усядутся на кровать Хелене и станут болтать о школе.
Господин доктор Штайнбрюк улыбнулся, махнул на прощанье рукой и вышел из квартиры, пробормотав:
– Пока!
Едва за ним захлопнулась дверь, как Хелене исторгла вопль радости:
– Опасность миновала! Одни! – и тут же дала по щелбану Сильвании и Даке.
Потом показала подругам свою комнату. Сильвании понравилась её японская кровать и тяжёлые рубиново-красные занавески. А Даке понравились рисунки мохнатых гигантских пауков, скелетов и монстров на стенах.
Пока сёстры оглядывали комнату, Хелене присматривалась к подругам. Они очень подходили к её комнате. На Даке были чёрные брюки до колен, гольфы в чёрно-красную полоску и красные кеды. На красной куртке с капюшоном был принт: чёрная уточка для ванны с цепью на шее. Её чёрные волосы топорщились дыбом во все стороны.
Сильвания была в короткой чёрной юбке и плотных чёрных колготках, по которым сбоку извивались зелёные змейки. Поверх зелёной кофты было наброшено тонкое чёрное пальто до щиколоток. Воротник был огромный, а широкие рукава оттопыривались. Пышные рыжеватые волосы буйно рвались из-под чёрной шляпы.