Вернону пришлось подождать: полковник все никак не иссякал. Он видел, что в машине сидят еще двое — солдат-водитель и женщина с копной черных волос. Но они в счет не шли: его интересовал только полковник Марио Неттисто Вахиньо, заместитель министра обороны в предпоследнем гватемальском правительстве. Политическому процессу в Гватемале присуще чередование подтасованных выборов и военных переворотов, оплаченных Штатами, однако независимо от пути к вершинам власти туда всегда всходит вояка, непременно генерал и обычно бывший министр обороны. У полковника Вахиньо были шансы стать министром обороны (и генералом) в каком-нибудь новом правительстве, если его ненароком не убьют.
Это не он однажды публично заявил, что Гватемала решит проблемы многочисленного негритянского населения Белиза путем расширения кладбищ. Это не он бомбил в 1980 году испанское посольство в Гватемале, чтобы прервать сидячую забастовку, и, соответственно, не он убил тридцать восемь крестьян, служащих и посетителей, то есть всех, кроме самого испанского посла, которому удалось бежать из здания в горящей одежде и со всей возможной быстротой вернуться в Испанию. Все это делали другие полковники, но Вахиньо мало чем отличался от них.
Полковник встряхнул своими причиндалами, мгновение полюбовался ими и спрятал в штаны, после чего подошел к Вернону.
— Опаздываешь, — сказал он.
Какое счастье, что полковник не считает его ровней и не подает руки, подумал Вернон и ответил:
— Кажется, я слышал патруль.
Вахиньо поморщился и невольно взглянул на восток, в сторону отторгнутой провинции. Там теперь не было таких полковников. Не было и белизской армии как таковой, только весьма нерегулярные силы обороны, так называемые СО, или «Собачьи объедки», как это сокращение расшифровывалось здесь, в Гватемале. Они насчитывали всего триста человек. Кроме того, в Белизе были полицейские, но они не имели оружия. В Гватемале, напротив, существовали регулярная армия и еще куча разных самодеятельных, да в придачу три полицейских подразделения. И все они были вооружены до зубов. Всегда занятые делом эскадроны смерти с их деревянными масками и армейскими сапогами тоже обильно снабжались оружием. И тем не менее, глядя на восток, Вахиньо видел мысленным взором британские силы по поддержанию мира, патрули гуркских стрелков и реактивные «харриеры». Все это заставляло его вспоминать Фолклендские острова. Неудивительно, что полковник морщился. А уж как ему хотелось распространить на Белиз гватемальскую культуру и демократию!
Вахиньо встряхнул (на этот раз) головой и повернулся к Вернону.
— Ты мне что-нибудь принес?
— Да. — Вернон достал из глубокого брючного кармана карту и развернул ее. — Лагеря отмечены красными кружками.
— Хм… — Вахиньо понес карту к машине, разложил ее на крышке багажника и принялся изучать, поджав губы. Вернон заметил, что женщина на заднем сиденье наблюдает за ним. Заметил он и кольт на правом боку полковника. С того дня, когда начались их отношения, Вернон все время боялся, что когда-нибудь Вахиньо вытащит этот кольт из кобуры и просто пристрелит его в ознаменование завершения сотрудничества. Когда он станет бесполезен.
Но этого еще не произошло. Кроме того, Вернон предусмотрел все и на такой случай.
— Тут все новые поселения? — Вахиньо постучал костяшками пальцев по карте.
— За последние полгода. То, что вы просили.
Полковник хмыкнул. Его мысли медленно бродили по какому-то сложному лабиринту. Вернон не отважился спросить, что у Вахиньо на уме: тут же появится кольт.
Сегодня Вернон принес крупномасштабную карту района Кайо, примыкавшего к Гватемале. В Кайо находилась новая столица Белиза, Бельмопан; по этому же району пролегал весь сегодняшний путь Вернона до границы. В последние годы беженцы из центральноамериканской мясорубки, в особенности из Гватемалы и Сальвадора, тысячами пробирались в Белиз, где им бесплатно предоставляли землю, и создавали мелкие общины, в основном на юге страны. Этой стороной иммиграционного процесса занималось министерство Сент-Майкла, так что Вернону не составляло труда собирать данные о вновь прибывших.
— Очень хорошо, — сказал полковник, но как-то вяло, будто кашлянул. — А снимки?
— О да, разумеется. — Вернон достал катушку цветной пленки и вложил ее в протянутую руку Вахиньо. Он не знал, да и знать не хотел, зачем полковнику нужны снимки гуркских стрелков с мельчайшими деталями обмундирования. Хватит с него и того, что платят хорошо. А стрелков он снимал с их радостного согласия, прикинувшись туристом.