Как-то раз землевладелец созвал их всех слушать речь армейского полковника, который грозился удушить революцию и перерезать всех революционеров. Полковник заявил, что будет беспощаден к любому, кого заподозрят в связях с бунтовщиками, и велел крестьянам продолжать гнуть спину на землевладельца, не роптать, держать язык за зубами и исполнять свой долг. Тогда они будут в безопасности. А о побеге в Белиз и думать забудьте, сказал им полковник.
Две недели спустя темной облачной ночью двадцать семь членов семей Эспехо и Альпуке, двенадцать мужчин и пятнадцать женщин в возрасте от трех месяцев до пятидесяти трех лет, покинули два своих однокомнатных фанерных барака и направили стопы на восток.
Питались крестьяне плодами, орехами, ягодами и кореньями, цветами, иногда — рыбой. Реже попадались птицы или игуаны. Они шли с равнин Петена в горы Майя, стараясь преодолеть за день как можно большее расстояние, изнемогая и трясясь от страха. Они понятия не имели, когда кончится Петен и начнется Белиз, и поэтому просто шли вперед. На двадцать четвертые сутки они увидели дорогу. Двое ребятишек, одиннадцатилетний Эспехо и девятилетний Альпуке, пошли на разведку и спрятались у обочины. Вскоре мимо проехал грузовик с белизским номером. Оба ребенка были неграмотными, но один из них видел на картах надпись «Белиз» и запомнил ее. Автомобили проносились мимо. В одном сидели негры, мужчина и женщина. Они смеялись. Это окончательно убедило детей, ибо в Гватемале нет веселых чернокожих. Разведчики вернулись к своим и доложили, что они в Белизе.
Индейцы отошли подальше от дороги, отыскали в джунглях мало-мальски ровную полянку и расчистили небольшой участок земли. Из срубленных деревьев построили три хижины, потом бросили в землю прихваченные с собой семена: кукурузу, батат, бобы.
Через четыре месяца это была уже настоящая деревушка, двадцать восемь душ (четыре женщины отправились в путь беременными). Они собирали урожай и с успехом охотились. Найдя поблизости несколько таких же поселений, они наладили торговлю, и теперь у них были два поросенка (свинка и боров), которых неусыпно охраняли и пестовали.
Однажды к ним, трясясь на ухабистом проселке, приехал «лендровер», в котором сидели мужчина и женщина. Они говорили по-испански, но слишком резко, и понять их было трудно. Однако индейцы все же уразумели, что гости — посланцы белизского правительства, приехавшие узнать, не нужна ли какая помощь. Нет, помощь им не нужна, ответили беженцы. Ну ладно, сказали гости, в случае чего выходите на дорогу и ступайте на юг. В одиннадцати милях отсюда есть городок, а в нем — полицейский участок. «Полиция безоружна и хорошо относится к беженцам», — добавила женщина с улыбкой.
Индейцы не очень поверили этой парочке, но поблагодарили за сведения. Мужчина и женщина сказали, что в городке есть рынок, где можно продавать излишки продуктов, и католический храм, если это интересует поселенцев (это их интересовало), а для детей найдется и школа (а вот это не к спеху).
После этого посещения беженцы стали с опаской расширять свои связи с внешним миром. Одни посещали церковь, другие приносили деньги, продавая батат. Деньги представляли собой мятые белизские доллары с изображением Елизаветы II и хрупкие на вид монеты. Всю свою наличность индейцы хранили в мешке в одной из хижин и пока не очень четко представляли себе, на что потратить деньги.
А мужчина и женщина, вернувшись в Бельмопан, нанесли новое поселение беженцев на карту и назвали его Эспехо-Альпуке.
ЗОТЦ ЧИМАЛЬМАН
— Валери, — спросил Инносент, — что, по-твоему, мы должны сделать?
Лжегурки, разозленные и встревоженные исчезновением высокой американки, шли на север, прорубая себе путь сквозь джунгли.
— Мы не успеем вызвать подмогу по радио! — вскричала Валери.
Никто из сидевших в фургоне не замечал, что Вернон постанывает, качает головой и хлопает себя по ляжкам, потому что Скотти рассказывал историю о сиамских близняшках женского пола и израильском охотнике за бывшими нацистами.
Кэрби стоял и, насупившись, смотрел на запад. Он напряженно размышлял о чем-то, и взгляд его слепо блуждал по черным горам.
— Попытка — не пытка, — сказал он наконец.
Лжегурки вышли на дорогу с щебеночным покрытием и смело пересекли ее. Мимо проехал серо-голубой британский джип, и двое военных помахали руками. Лжегурки помахали в ответ.