Выбрать главу

— После тяжких трудов?

— Труд — первейший долг человека. Ну а ты как, Инносент? Чем теперь занимаешься?

— Да все по мелочам, Кэрби. — Инносент не сумел спрятать свою раздражительность за деланной улыбкой, хоть и улыбался изо всех сил. — Слишком много вокруг хитрецов и хитростей. Жуткая конкуренция.

Кэрби ухмыльнулся.

— А может, тебе на покой уйти, Инносент?

Этого оказалось достаточно, чтобы Сент-Майкл расправил плечи. Он вскинул голову, глаза его метали молнии.

— Вот что, Кэрби, — сказал он, — когда я уйду на покой, ты первым узнаешь об этом. А если не уйду, ты и об этом узнаешь раньше всех!

КОНЕЦ СВЕТА

Ну и нервы у него, подумал Инносент, глядя, как Кэрби лавирует между пешеходами, велосипедами, большими американскими машинами, пыльными пикапами и лимузинами с затемненными стеклами, в которых ездят продавцы наркотиков. Ведь надо же — сделать такое и снова сунуться в город!

Валери Грин… Ее улыбка вспомнилась ему как солнечный блик в сезон дождей. Но теперь дождь зарядил навсегда, солнце исчезло навеки. Инносент уже не сомневался, что Валери мертва, и почти не сомневался, что ее смерть — дело рук Кэрби.

Он сам, конечно, тоже виноват: доверил бедную девочку негодяю. И доверил именно потому, что тот был негодяем, но таким негодяем, которым, как считал Инносент, можно управлять. И вот на тебе! Валери не вернулась в гостиницу, «лендровер» — в гараж, а шофер — домой. Неделю назад багаж девушки перенесли в камеру хранения. За день до этого транспортный отдел сообщил об угоне «лендровера». Прошло одиннадцать суток, а тощий негр не подавал вестей.

В понедельник он отправился на участок Кэрби, прихватив Вернона на случай, если понадобится свидетель или защитник. Тут-то он впервые понял, что Вернон на грани помешательства. Новая напасть!

— Вы слишком много работаете, Вернон, — сказал ему Сент-Майкл на обратном пути. — Вам нет нужды доказывать вашу ценность. Когда-нибудь вы наверняка сядете в мое кресло. У вас блестящее будущее. Вы заработали его упорным трудом и заслужили. Главное для человека — репутация, и у вас она безупречная. Только не перетрудитесь, не заболейте, и все будет в порядке.

Можно было ожидать, что Вернон взбодрится, но вышло наоборот. Чем больше утешал его Инносент, тем в более глубокую нервозность и хандру впадал помощник. А на участке ему стало еще хуже. Он носился по холму, не имея понятия, что они ищут, и вид у него был как у человека, потерявшего выигрышный лотерейный билет.

Что касается земли, то она, разумеется, не претерпела изменений, и никакого храма майя тут не было. Тогда какого черта все так суетятся? И что разглядывал этот специалист Лемьюел? Что значит разговор, записанный Уитчером и Фелдспэном? И что же видела тут Валери?

Валери. Бедная милая Валери. Бедная милая мертвая Валери. Инносент упорно продолжал надеяться, но на что? Ведь одиннадцать дней прошло.

Ну ладно, это еще не конец света. Для нее — возможно, но не для него. Пора возвращаться к своим заботам. А если по ходу дела он прижучит и вероятного убийцу Валери — тем лучше.

При этом подразумевался Кэрби Гэлуэй. Все сходилось. Кэрби мог подкупить шофера «лендровера» или вернуться, высадив Лемьюела в Белиз-Сити, и перехватить машину по пути. Вот почему он так тщательно скрывался последние десять суток, отлеживался, пока не миновала опасность. А теперь снова объявился, расхаживает по улицам во всей красе, петух петухом! Да еще и улыбается. И до того обнаглел, что советует ему, Сент-Майклу, подать в отставку!

— На покой? — пробормотал Инносент, глядя вслед удаляющемуся Кэрби. — Ну, я тебе покажу покой!

Сент-Майкл вернулся в свою контору в Белиз-Сити и позвонил в Бельмопан.

— О, мистер Сент-Майкл! — воскликнул Вернон. — Сюда приходила полиция.

Инносент вытаращил глаза и напрягся, сжав телефонную трубку. Которая же из его многочисленных проделок оказалась раскрытой?

— Так?

— Они отыскали «лендровер». — Вернон чуть не плакал. — Вы знаете, о чем я…

— Знаю. Нашли?

— Обломки и детали.

— Авария?! — Инносент вконец перепугался.

— Нет, нет, — прохныкал Вернон. — Он был разобран на части. Кто-то всю неделю разбирал его неподалеку от Пунта-Горда. Там продавали запчасти. Полиция напала на след в субботу вечером.

— Они взяли шофера?

— Нет. Им удалось собрать четверть всех деталей, сэр, и они хотят знать, продолжать ли поиски.

— Да мне-то что до этого? — в ярости возопил Инносент. — Нянька я им, что ли?

Он бросил трубку, обрывая бормотание Вернона, и уставился на карту страны и план города, украшавшие стену напротив. Пунта-Горда, город на самом юге Белиза, где сходятся восточная и западная границы страны, чтобы встретиться в Гондурасском заливе. Оттуда рукой подать до Гватемалы. Потом — тридцать миль по гватемальской земле, и вы в Гондурасе. А дальше — весь мир. Шофер уже никогда не вернется. А с ним ушла и последняя тусклая надежда. Валери Грин была мертва.

ВЫНОСИТЕ ТОВАР

Кэрби весело покружил над Южной Абиленой, выбросил полотенце с завернутой в него кассетой, в которой лежала записка с приказом выносить товар, и, посмотрев, как высыпавшие из хижин дети дерутся за полотенце, дважды прошел низко над крышами. Индейцы побежали на холм, кто с сумкой, кто со свертком или мешком. Тогда Кэрби набрал высоту и спикировал на свой проклятущий участок, выровняв самолет так низко над землей, что по склону холма заплясали пыльные смерчи. Он сел на растрескавшуюся площадку, развернул «Синтию» и подогнал к холму, так что ее закрылок коснулся неровной земли склона.

Пыль улеглась, и Кэрби уже сидел на корточках под левым крылом, рисуя в пыли лошадь при помощи палочки. Лошадь получалась похожей то ли на собаку, то ли на жабу. Но тут появился Томми с компанией.

— Ну, ты, похоже, ожил, — заметил Томми.

— Ага. Мы снова в деле.

— Ты хочешь сказать, что надо опять возводить храм?

— Разумеется. Я побуду недельку в Белиз-Сити, может, слетаю в Сан-Педро, найду девчонку. Или погощу в Штатах. Мы в деле на всю катушку.

— Привез зелья? — спросил Луз.

— В другой раз. Да и вообще, это вредная штука, Луз, она убивает честолюбие.

Кэрби открыл грузовой люк, и индейцы тщательно уложили свертки, после чего пошли по домам. Они вообще не смотрели на Кэрби, но если он вдруг перехватывал чей-то взгляд, то видел робкую улыбку и приветственный кивок. Он был связан с индейцами только через Томми и Луза и даже не понимал толком, почему остальные принимают участие в этой афере. Деньги они любили, но тратили в основном на цветастые наряды и сладости из города. Однако у него складывалось впечатление, что они работали бы и бесплатно, ради самой работы, ради удовольствия воскресить искусство предков. И они были рады, что ему нравится их мастерство.

— Надеюсь, вы принесли много Зотцев? — спросил Кэрби, следя за погрузкой.

— Э… вообще-то нет, — неохотно ответил Томми.

— Не много? Сколько же?

— По правде сказать, ни одного.

— Ты же знаешь, как их любят в Штатах.

— Может, и так. Но тут старый Зотц — дурной вестник. Наши не любят делать его.

— Они — примитивный народ, ты же знаешь, — вставил Луз. — У них поверье: сделаешь Зотца, он тебя же и приберет к рукам.

Зотц Чимальман, повелитель летучих мышей, был самым страшным демоном древних майя. Зловещее ухмыляющееся создание, жившее в мрачной пещере в окружении летучих мышей, крало души умерших майя по пути в рай и отправляло их в вечный мрак ада. В «Попол Вух», великом мифе майя о сотворении мира, это существо появляется под именем Камазотц, враг рода людского. Прожив около четырехсот лет при христианстве, индейцы по-прежнему считали, что их древние боги сохраняют свое могущество и самый могущественный из них — Чимальман, воплощение зла, царственный владыка ночи, крылатый злодей, уничтожающий людей просто забавы ради. Поэтому нетрудно было понять нежелание селян создавать его образ. Однако великий демон-бог пользовался большим спросом у покупателей Кэрби. Людям образованным подавай черта, герои им приелись.