Кэрби не представлял себе, как поступит Мэнни в следующее мгновение. Моля бога, чтобы не попасть под свинцовый дождь, он бросился вперед и вырвал револьвер из ослабевших рук Инносента, после чего пустился наутек с криком:
— Не стрелять! Не стрелять!
Сент-Майкл в изнеможении обиженно смотрел ему вслед.
— Да как я могу стрелять? Ты же забрал мой револьвер!
— Мэнни! — истошно закричал Кэрби. — Не стреляй!
Мэнни вышел на улицу с дробовиком у плеча. Следом за ним появилась перепуганная Эстель с ножом, которым разделывала цыплят. Две собаки трусцой подбежали к Инносенту и принялись обнюхивать, выискивая местечки повкуснее. Дети высыпали на двор и сгрудились в сторонке, взяв на себя роль зрительской аудитории. У Инносента был вид страдальца.
Отбежав на безопасное расстояние от всех участников драмы, Кэрби взглянул на орудие убийства, которое держал в руках. Потом нацелил ствол в землю и спустил курок. «Бах!» — рявкнул револьвер, и весь скелет Кэрби затрясся от жуткой отдачи.
— Господи! — прошептал Кэрби. Всего один «щелк» отделял его от вечности.
ТАЙНА ХРАМА
Индейцы не ожидали появления самолета, это Валери определила по их поведению сразу, как только он прошел низко над деревней. Конечно, это им нравилось: похоже, они любили все, что вытворял Кэрби Гэлуэй. Индейцы высыпали из хижин и все до единого, сгорая от любопытства, побежали на холм встречать летчика. Немного отстав, Валери тоже последовала за ними, влекомая любопытством.
Она еще никогда не ходила этой дорогой. Индейцы рассказывали ей, какая сухая и безжизненная тут земля, годная только для посадки самолета, да она и сама заметила, что они не ходили сюда, если не надо было встречать Гэлуэя. С трудом добравшись до верхушки холма, она посмотрела вниз, на кативший по полю самолет, и только теперь вдруг поняла, где находится.
Да, это здесь, здесь! Они с шофером-похитителем приезжали именно сюда, только вон с той стороны. И самолет стоял на том самом месте, куда его сейчас подогнал Гэлуэй. Значит, тут… тут… храм?
Вытаращив глаза и разинув рот от изумления, Валери огляделась. Она ничего не понимала. Эта штука — никакой не храм. Это просто сухой бурый холм, покрытый мертвыми кустами и чахлыми деревцами.
Мог ли здесь быть храм? В отличие от египетских пирамид, которые были настоящими постройками с полостями и залами внутри, храмы майя представляли собой просто каменную облицовку природных возвышенностей. Мог ли Гэлуэй за несколько дней полностью ободрать этот холм, унеся все камни и стелы, все своды, стены, террасы и лестницы?
Нет, не мог.
В силах ли он, даже совершив невозможное, уничтожить все следы содеянного?
Нет. Не в силах. Вздор!
— Но… — вслух произнесла Валери, продолжая в полной растерянности озираться по сторонам. Она же своими глазами видела этот храм. Она стояла вон там, смотрела вот сюда, и перед ней, вне всякого сомнения, был храм. На том самом месте, где предсказали компьютеры. Она знала, что он должен быть тут. Да и Кэрби Гэлуэй так расстроился, когда она нашла его таинственный храм, что совсем сбрендил, угрожал ей мачете, скакал, грянул шапкой оземь…
Тут ее внимание привлекла суета возле самолета. Кэрби Гэлуэй вылез из кабины и разговаривал с Томми Уотсоном, Лузом и Розитой, размахивая руками. Остальные стояли кружком, глядя на них и не больше Валери понимая, что происходит. Но тут она увидела вторую фигуру, неуклюже выбирающуюся из самолета с помощью нескольких индейцев. У нее перехватило дыхание. Инносент Сент-Майкл!
Она уставилась на него, позабыв про тайну храма. Главарь, собственной персоной, здесь! Пригнувшись, она наблюдала за ним сквозь увядшую листву. Беседа внизу продолжалась, теперь Томми и Луз объясняли что-то другим индейцам, Кэрби тоже объяснял, даже Инносент Сент-Майкл — и тот объяснял. Индейцы начали показывать пальцами в сторону Валери. Или просто на верхушку холма. Должно быть, в сторону деревни, поскольку все, продолжая галдеть и объяснять, гурьбой двинулись туда.
Что же делать? Согнувшись в три погибели, Валери смотрела, как индейцы и злодеи поднимаются по склону. Спрятаться в одну из хижин? Или уйти из деревни, пока Гэлуэй и Сент-Майкл не отбыли восвояси?
Они все ближе, она уже слышит их голоса. Вот донесся голос Гэлуэя. Нет, ошибки быть не может, он действительно произнес это слово: «Шина».
Ее предали! Но кто? А, какая разница? Но теперь она поняла, зачем Гэлуэй и Сент-Майкл приехали сюда. Они хотят довести до конца дело, начатое их подручными. Уж в этом-то сомневаться не приходится. Валери вздрогнула, как вспугнутый олень, и бросилась бежать.
Она скатилась по склону и устремилась прочь, давясь своим страхом. Хижины вырастали впереди, но теперь там нечего ждать помощи: эти индейцы — рабы Гэлуэя. Казалось, весь мир ополчился против Валери Грин — все мужчины, женщины и большинство детей.
Конечно, бродить по диким джунглям — сомнительное удовольствие, но не оставаться же тут! Кэрби Гэлуэй и Инносент Сент-Майкл неумолимо надвигались на деревню. Надо бежать, больше делать нечего.
До появления самолета Розита пекла лепешки возле своей хижины. Теперь они остывали на плоском камне. Схватив их (кто знает, когда она опять найдет пищу?), Валери перепрыгнула через ручеек и скрылась в лесу.
ДЕНЬ КЛОНИЛСЯ К ВЕЧЕРУ
Инносент сидел на плоском камне, переводя дух; вокруг сновали индейцы, вбегая в хижины и выбегая из хижин, с плеском возясь в ручье, крича друг на друга, шлепая детей, пиная собак. Кэрби Гэлуэй вышагивал взад-вперед, как пират на мостике, он выкрикивал приказания, гавкал и рявкал, указывал рукой то в одну сторону, то в другую, но почти никто не замечал его. Двое мужчин и одна женщина, знавшие английский, стояли среди этой кутерьмы и препирались, крича во всю глотку. Но не по-английски, поэтому проку от спора не было.
Инносент уже давно понял, чем это кончится. Вопрос теперь стоял иначе: поверит ли он басням Кэрби? Хотя в такой день чему только не поверишь! Да ничему не поверишь. Взять его самого, к примеру. Он вел себя совершенно невероятно. Он совершил, или пытался совершить, акт насилия. Он, Инносент Сент-Майкл, всегда гордившийся умом и боровшийся при помощи мозгов, нанимая за деньги исполнителей, если требовалось пустить в ход силу. Он совершил, или намеревался совершить, покушение на убийство на почве страсти! Он, Инносент Сент-Майкл, и страсть!
Намеревался. Все-то он намеревался. А сделать, как надо, не смог. Десять раз стрелял в Кэрби и десять раз промазал. Одна маленькая царапина, которой этот тип щеголял так, будто изувечен до конца дней, пока не успокоился и не поклялся миллион раз в том, что не убивал Валери Грин.
В это можно было верить. Кэрби хоть и орал, но приводил разумные доводы. Если он прикончил Валери, почему бы ему не убить заодно и Сент-Майкла? Он что, псих? Довериться шоферу Инносента в таком опасном деле? Сговориться с ним? Да и времени на это у него не было. И, наконец, Кэрби вообще не верит, что Валери Грин мертва. Она, по-видимому, живет в индейской деревне и носит имя Шина, царица джунглей.
Туда-то они и приехали. В сердце Инносента надежда боролась с неверием. А в деревне их окружили ясноглазые любознательные индейцы и заверили Инносента, что Шина действительно с ними. Она там, за холмом. За холмом Кэрби, как заметил Инносент, гадая, имеет ли это какое-нибудь значение.
И они пришли в деревню. И успели в аккурат к началу этого ералаша. Когда все заорали и забегали, Инносент просто уселся на камень и стал ждать окончания переполоха.
Деревня успокаивалась. Кэрби стоял перед ним, расставив ноги, и с него можно было писать портрет генерала, впавшего в отчаяние.
— Она исчезла, — сообщил он.
— Думаешь, я в это поверю? — спросил Инносент.
Кэрби готов был броситься на него с кулаками.
— Ну, когда, по-твоему, я успел подстроить еще и это?
— Этот твой Мэнни с ружьем. У него есть рация. Он уселся за нее, как только мы взлетели…