Кошка хмыкнула и отвернулась. После принялась умываться, будто ничего не происходило, и она просто вышла на ежедневную прогулку.
- То есть это все, да? – не унимался пес. – Я умер?
- Да, - кивнула кошка. – Но, если точнее, ты принес себя в жертву.
- И что это значит? Я попаду в собачий рай?
- Имеешь шанс на повторное рождение. И я же говорила тебе, что…
- Скажи, я могу в следующей жизни снова быть собакой? – с надеждой спросил Дармоед.
- Снова собакой? – от удивления суженные кошачьи глаза расширились. – Не может быть?! – она расхохоталась. – Хочешь лакать теплый супчик из мисочки и трепать хозяйские тапки?
Пес только кивнул. Он сам не знал, чего хотел больше. Скорее всего, просто отдохнуть, просто забыться.
- Ты меня не разочаровал, - сказала кошка. – Я приятно удивлена, если честно. Ты смог стать настоящей собакой. Ты перестал быть эгоистом, ты научился любить, а главное, понял, что значит быть животным в жестоком мире.
- Не знаю, о чем ты! – рыкнул Дармоед. – Я надеюсь, что мой путь завершен!
- Твой путь ещё только начинается, - возразила кошка. – Возвращайся!
Окончание
Престарелый мусорщик Иван Иваныч, приняв уже с утра изрядно на грудь, обходил свои владения и жутко злился.
- Не хватало ещё! Не хватало, чтобы собак дохлых сбрасывали! – кряхтел он. – Ещё ж вонять потом начнёт. А мне что, доплачивают разве?!
Взяв лопату для переброски мусора с одного места на другое, Иваныч принялся за работу. Орудовал инструментом он исправно. Насвистывал под нос себе незамысловатую мелодию. И надеялся, что этим вечером, наконец-то, доберется до бани.
Покончив с одной кучкой, Иваныч двинулся к другой, вчерашней, почти свежей (если так можно говорить о мусоре). Старый мусорщик лопатой развалил горку из хлама и отпрянул в ужасе в сторону.
- Господи Иисусе! – внезапно вспомнил Господа Иваныч и принялся неистово креститься. – Сохрани! Защити! Да что же это делается?! Никак криминал?!
Из груды хлама виднелась… человеческая рука. Более, чем настоящая человеческая конечность, с ладонью, пальцами и так далее. Такое Иваныч видел, разве что по телевизору, в криминальной сводке, когда трупы находили в самых немыслимых местах. «В полицию бы надо!» - пронеслась в голове старого пьяницы вполне себе здравая мысль. Иваныч похлопал себя по карманам, потом по голове. Конечно, мобильник, самый обычный кнопочный, у него имелся, только он постоянно забывал его. Пришлось бежать к вагончику, служившему мусорщику неким офисом и местом для сна и принятия пищи.
Как на зло, стационарный телефон не работал. А, ставшие вдруг непослушными, пальцы Иваныча безуспешно скользили по кнопкам заляпанного мобильника. Пока мусорщик в подступающей панике сражался с аппаратами, в его окошко настойчиво постучали. А после стук повторился, но уже в дверь. Иваныч застыл на месте, выронил мобильник и прижался спиной к стене.
Дверь со скрипом отворилась, и в вагончике возник молодой мужчина, высокий, подтянутый, но ужасно грязный и к тому же однорукий. Одежды на нем никакой не было, а затравленный взгляд блуждал по вагончику.
- Не тронь меня, зомби! – выставил Иваныч вперед обе руки.
Сторож огляделся по сторонам. В поле зрения попалась только початая бутылка водки. Иваныч схватил ее, выплеснул немного спиртного на ладонь и принялся окроплять вошедшего, словно Святой Отец во время службы.
- Я не з-зом-мби! – выдавил пришелец. – Я гав… Я… Я человек, скаж-жите?
Тут Иваныч чуть было не лишился чувств и последних сил своих. Он беспомощно сполз по стене на пол. Губы его беззвучно шевелились, наверное, нашептывали молитву.
- Ч-человек, - произнес тихонько Иваныч. – Пьяный, да? Или бомж?
- Я… Дармо… Да.. – и тут пришелец радостно заорал. – Данила я!
- Припадочный… - прошептал Иваныч. – Как есть, наркоман. Или, может, ограбили тебя, побили? Ты как вообще здесь оказался?
Иваныч собрался с духом и поднялся с пола. Назвавшийся Данилой уже не так сильно пугал его и вроде даже не представлял особой угрозы. Просто странный парень. Инвалид безрукий.
- Я не знаю… - проговорил Данила, каждое слово ему давалось с огромным трудом. – Я в п-поселке Летнем ж-жил р-раньше. Гав…