- Да прекрати ты лаять! – прикрикнул мусорщик. – А то щаз в психушку наберу, приедут за тобой! Нажрутся тут и бегают в чем мать родила, а потом… на свалках валяются, и пугают до чертиков честных людей!
Как бы то не было, но Иваныч отыскал для Данилы кое-что из вещей и даже мелочи отсыпал на дорогу. А после проводил странного гостя до самых ворот и пожелал никогда не возвращаться. Сам же, зайдя обратно в свой вагончик, собрал в пакет банки и бутылку, и добавил все это к остальному мусору. При этом пообещал самому себе больше не притрагиваться к спиртному никогда в жизни.
***
У бревенчатого домика пожилая женщина стирала в тазу белье, а на заднем дворе пожилой мужчина рубил дрова. К калитке приблизился парень в заношенном пиджаке, еле держащихся брюках и черных резиновых шлепках.
Женщина будто что-то почувствовала и оторвалась от своего занятия. Подняла голову и тут же бросилась к калитке, опрокинув на землю таз с выстиранным бельем.
- Данила! – кричала она. – Данила, сыночек! Ты вернулся! Отец, иди сюда! Ты посмотри, кто пришел!
Отец и мать кинулись обнимать Данилу. Они плакали, говорили наперебой и, казалось, не верили, что видят сына наяву.
Втащили Данилу в дом, усадили за стол. Мать заметалась по кухне, ставя на плиту кастрюлю с супом и сковороду с котлетами. Отец подал сыну стакан молока. Родители суетились, сталкивались, вздыхали, говорили обо всем и ни о чем, смахивали слезы, без конца обнимали, целовали и не могли на него насмотреться.
Когда волнение немного улеглось, мать присела за стол рядом с Данилой и спросила:
- Сынок, где же ты был столько времени?
Где он был?.. Десять лет прожил в собачьей шкуре. Нет, такого родителям Данила сказать никак не мог. Версия случившегося была простой до невозможности. После «неудачного» способа наладить контакт с самой красивой одноклассницей сильно напился, свалился в мусорный овраг, сильно ударился головой и потерял память. После этого беспризорничал. Напившись в очередной раз, попал под электричку. После снова бомжевал, подрался, получил по голове, внезапно все вспомнил и вернулся в отчий дом.
Насколько правдоподобной была эта история никто уже не задумывался. Родители были так счастливы видеть блудного сына (которого даже считали погибшим) живым и практически целым, и невредимым, что уже не собирались ни о чем его спрашивать.
Что было потом, как Данила привыкал к жизни человеческой, к родному поселку, дому, родителям и другим людям сложно описать. Все как-то быстро завертелось вокруг него. Заходили соседи в их дом, здоровались, о здоровье справлялись, слушали безрадостную историю скитания человека, потерявшего память после травмы, охали, ахали, желали всего самого наилучшего. Смотрели на Данилу зачастую, как на диковину какую. Может, и ожидали от того, кого раньше прозвали Живодером, какого-то подвоха. Жестоким ведь был раньше, а какой же теперь он? После всего пережитого? Вдруг ещё больше на всех и вся обозлился.
Только ошибались люди. Животина всякая к Даниле так и льнула. И собаки с кошками, и птицы, и скот рогатый. И со всеми он был ласков, как с родными, как с равными себе. И когда в доме завелись мыши, то не позволил отцу мышеловки расставить, а притащил откуда-то клетку небольшую. Туда приманку приладил и оставил на ночь. После ходил подальше в лес и там выпускал мышек. Не думали отец с матерью, что хорошая эта идея, а только мышки после этого в доме больше не заводились. Данила шутил, что поговорил с ними по-хорошему, и они все поняли.
Родители Данилу опекали, только ему на их шее сидеть совсем не хотелось. Стал он все по дому делать: и воду носить, и дрова колоть, и готовить научился. Стирку, уборку, огород – все на себя взял. Соседям помогал, то починить что-то, то скотину накормить. Наловчился с одной рукой со всем управляться. Так, спустя некоторое время, он и работу себе подыскал.
Как-то вернулась мать от соседки и сказала Даниле:
- Представляешь, сейчас проходила мимо дома, где одноклассница твоя жила. Юлька. Так вот сынок у нее родился. Прехорошенький такой!
- Юлька здесь? – Данила так и подскочил на стуле.
- Здесь. С мужем, с детями. У них же особняк такой роскошный сгорел. Вот горе то людям! Теперь тут живут, с родителями ейными, - поведала старушка.