Выбрать главу

Для мистера Эллери Квина этот период был неприятным и раздражающим. Он слонялся по дому, куря сигарету и размышляя. Инстинкт подсказывал ему, что над домом нависла угроза. Эллери стоило немалых усилий воли не подпрыгивать при воображаемых звуках, к тому же он никак не мог сосредоточиться.

В очередной раз вздрогнув и бросив взгляд через плечо, Эллери снова попытался сконцентрироваться на проблеме. Спустя несколько часов его мысли начали успокаиваться и выстраиваться стройными рядами, так что становилось ясно, где начало и где конец.

Улыбнувшись, Эллери остановил идущую на цыпочках горничную и осведомился о местонахождении комнаты мисс Агаты Шо, которая до сих пор пребывала в шапке-невидимке. Это было очень странно.

Возбуждаемый ощущением приближающейся драмы, Эллери постучал в указанную дверь. Ему ответил тоненький женский голосок, и Эллери, открыв дверь, увидел мисс Шо, столь же костлявую и непривлекательную, как и мужской представитель семейства, съежившуюся в шезлонге и мрачно глядящую в окно. Ее пеньюар был снабжен боа из перьев; на отечных голых ногах виднелись расширенные вены.

— Что вам нужно? — спросила она не оборачиваясь.

— Моя фамилия Квин, — представился Эллери. — Мистер Мейсон пригласил меня помочь уладить ваши… э-э… затруднения.

Женщина медленно повернула тощую шею.

— Я слышала о вас. Чего вы от меня ждете — чтобы я вас поцеловала? Очевидно, это вы способствовали аресту Джона. Вы все — сборище тупиц.

— Нет, мисс Шо, идея арестовать вашего брата принадлежала исключительно достойному капитану Мерчу. Хотя формально он не арестован, как вам должно быть известно. Что касается меня, то я против этого возражал.

Она фыркнула и прикрыла ноги одеялом, повинуясь проснувшемуся инстинкту женской стыдливости.

— Тогда присаживайтесь, мистер Квин. Постараюсь помочь, чем могу.

— С другой стороны, — усевшись, продолжал Эллери, — не стоит особенно порицать Мерча, мисс Шо. Вы должны понимать, что против вашего брата свидетельствует многое.

— И против меня тоже?

— Увы, и против вас, — с сожалением подтвердил Эллери.

Агата Шо всплеснула руками:

— Как же я ненавижу этот проклятый дом и эту проклятую женщину! Она причина всех наших несчастий! Когда-нибудь она свое получит!..

— Полагаю, вы говорите о миссис Ройс. Но разве это справедливо? Судя по рассказу Мейсона, ваша мачеха без всякого принуждения оставила свое состояние миссис Ройс. Они никогда не встречались и не переписывались, а ваша кузина находилась за три тысячи миль отсюда. Конечно, для вас это крайне неприятно, но вы едва ли можете винить миссис Ройс.

— Она отняла у нас наши деньги! А теперь мы должны оставаться здесь и… кормиться у нее из рук! Это невыносимо! Размалеванная старая шлюха проторчит здесь по меньшей мере два года, и все это время…

— Боюсь, что я не понимаю. Два года?

— По условиям завещания, — объяснила мисс Шо, — наша драгоценная кузина должна пробыть здесь в качестве хозяйки минимум два года. Это было местью старой ведьмы! И что только отец в ней нашел? «Предоставлять жилище Джону и Агате, — написала она в завещании, — покуда они не найдут кардинального решения их проблем». Как вам это нравится? Никогда не забуду эти слова. Наши «проблемы»! Каждый раз, когда я думаю… — Внезапно женщина закусила губу и с испугом покосилась на него.

Эллери вздохнул и двинулся к двери.

— А если что-нибудь… э-э… изгнало бы миссис Ройс из дома в течение положенного срока?

— Тогда мы бы получили деньги! — Ее лицо вспыхнуло злобным торжеством. — Если что-нибудь случится…

— Надеюсь, — сухо промолвил Эллери, — что не случится ничего подобного.

Закрыв дверь, он несколько секунд стоял, покусывая палец, потом начал спускаться к телефону.

Джон Шо вернулся вместе с эскортом в десять вечера. Грудь его стала еще более впалой, глаза — более красными, руки — более дрожащими, однако он был трезв. Мерч выглядел мрачнее тучи. Шо вошел в гостиную и сразу же направился к полному графину. Он пил в одиночку, машинально. Никто ему не препятствовал.

— Ничего, — буркнул Мерч Эллери и Мейсону.

В полночь дом погрузился в сон.

Тревогу подняла мисс Кратч. Был почти час, когда она выбежала в верхний коридор с криком: «Пожар! Пожар!» Вокруг ее изящных лодыжек клубился дым, а проникавший через окно лунный свет позволял видеть сквозь тонкий халат дрожащий силуэт тонких ног.

Коридор моментально ожил. Двери быстро открывались, наружу высовывались растрепанные головы, голоса выкрикивали вопросы, горла пересыхали от едкого дыма. Мистер Финеас Мейсон, выглядевший без вставных зубов на тысячу лет старше, бросился к лестнице в короткой ночной сорочке. Мерч поднимался по ступенькам, за ним плелся ошеломленный Джон Шо. Сухопарая Агата в шелковой пижаме появилась в коридоре, обнимая Питера, вопящего что есть силы. Двое слуг бежали вниз по лестнице, как перепуганные крысы.

Однако мистер Эллери Квин спокойно стоял у двери своей комнаты и оглядывался вокруг, словно разыскивая кого-то.

— Мёрч! — окликнул он. Детектив повернулся к нему.

— Где пожар, черт возьми? — спросил он у Эллери.

— Вы видели миссис Ройс?

— Миссис Ройс? Нет!

Мерч подбежал к одной из дверей и взялся за ручку. Дверь была заперта.

— Господи, она, наверное, спит или…

— Тогда перестаньте орать и помогите мне взломать дверь, — распорядился Эллери. — Мы же не хотим, чтобы она поджарилась заживо.

В темноте и дыму они атаковали дверь. После четвертой попытки она сорвалась с петель, и Эллери прыгнул внутрь. Электрический фонарик в его руке осветил комнату колеблющимся лучом. Внезапно что-то выбило фонарик из кулака Эллери, которому в следующую секунду пришлось бороться за свою жизнь.

Железные пальцы противника искали его горло. Эллери отчаянно извивался. Позади него вопил Мерч:

— Миссис Ройс! Это мы!

Что-то холодное и острое полоснуло Эллери по щеке. Он ухватился за руку противника, и металлический предмет упал на пол. Мерч, придя в себя, бросился на помощь. В комнату ворвался полицейский с погашенным фонарем. Эллери двинул кулаком в толстый живот врага, чьи пальцы сразу же отпустили его горло. Полицейский наконец включил фонарь.

На полу, придавленная двумя мужчинами, лежала миссис Ройс. В кресле среди викторианской одежды валялось странное приспособление, похожее на резиновый бюстгальтер. С волосами миссис Ройс было что-то не так — она казалась наполовину скальпированной.

Эллери тихо выругался и дернул ее за волосы, которые остались у него в руке, обнажив розовую макушку, обрамленную редкими седыми волосами.

— Это мужчина! — воскликнул Мерч.

— Таким образом, — мрачно заявил Эллери, держа одной рукой за горло миссис Ройс, а другую прижав к окровавленной щеке, — логика доказала свою правоту.

* * *

— Все-таки я не понимаю, — пожаловался Мейсон следующим утром, когда шофер вез его и Эллери назад в город. — Как вы догадались, Квин?

Эллери поднял брови:

— Догадался? Мой дорогой Мейсон, это можно рассматривать как оскорбление всему семейству Квин. Догадки тут ни при чем — только чистые умозаключения. И аккуратная работа, — задумчиво добавил он, трогая тонкую царапину на щеке.

— Ну-ну, Квин, — улыбнулся адвокат. — Я никогда по-настоящему не верил панегирикам Мак-К. тому, что он называл вашей сверхъестественной способностью складывать два плюс два, и, хотя я не так глуп, обладаю опытом юриста, дающим мне преимущество над любителем, и только что явился свидетелем демонстрации ваших… э-э… способностей, все равно я не могу в это поверить!

— Закоренелый скептик, не так ли? — усмехнулся Эллери, морщась от боли в щеке. — Ну, тогда начнем с того, с чего начал я, — с бороды, нарисованной доктором Арленом на лице жены Рембрандта перед тем, как на него напали. Мы согласились, что он сделал это намеренно, дабы оставить ключ к личности его убийцы. Что Арлен мог иметь в виду? Он использовал бороду только в качестве средства привлечь внимание, а не указывал на какую-то конкретную женщину, ибо женщина на картине была женой Рембрандта — историческим лицом, никак не связанным с нашими personae.[30] Арлен также не мог указывать на женщину с бородой в буквальном смысле, так как подобное уродство на сцене отсутствует. Не мог он подразумевать и бородатого мужчину, поскольку на картине было и мужское лицо, оставленное им нетронутым. Если бы Арлен намеревался указать на мужчину с бородой — а именно на Джона Шо — как на своего убийцу, он пририсовал бы бороду к безбородому лицу Рембрандта. Кроме того, Шо носит остроконечную бородку, а не квадратную, которую изобразил Арлен.

вернуться

30

Персонами (лат.).